сказать, что, поскольку слабая эмоциональная память для сцены бесполезна, Станиславский, по сути, стал строить свою «систему» на том, что имеет быструю и сильную силу оживления – на оживлении чувств, возникших в результате психологической травмы. Здесь, во-первых, возникает вопрос о том, насколько этично постоянно пробуждать в человеке полученную им психологическую травму. Во-вторых, если актёр будет регулярно делать это, то его психика попросту может не выдержать, и он рискует оказаться среди пациентов психиатрической больницы.
О негативном влиянии обращения к эмоциональной памяти на состояние актёров, следует отметить, указывал и М. Чехов в своих воспоминаниях: «аффективные воспоминания» часто приводили актеров (преимущественно актрис) в нервное и даже истерическое состояние» (14, 128). То, что чаще страдали именно актрисы, вполне естественно – женщины по своей природе более эмоциональны.
Ⅵ
От обычного обращения к эмоциональной памяти следует отличать не только её психопатологические проявления, но и такое явление как перенос чувств. Это ситуация, когда актёр какое-то актуальное чувство, будь то ненависть, любовь, радость, страдание и т. д., переносит из жизни на сцену. Для этого достаточно представить вместо партнёра по сцене кого-либо из обычной жизни, к кому испытываешь чувство, подобное тому, что нужно продемонстрировать. Что в таком случае происходит? Нервная организация человека определённо-устойчиво реагирует на внешний стимул, в роли которого может выступать тот или иной человек. Когда его нет рядом, то нет и соответствующей реакции, но как только он появляется, эта реакция тут же наступает. И если актёр представит вместо партнёра на сцене того, кто вызывает в нём те или иные чувства, то он попросту с помощью своего воображения создаст внешний стимул. Погружения в прошлое здесь нет. Об эмоциональной памяти же речь идёт лишь в том случае, когда вспоминается забытое. Допустим, человек встречается с тем, кого раньше любил, но это чувство уже давно ушло в прошлое. Они начинают общаться и в ходе разговора вспоминают то, что между ними раньше было. И вот здесь давно забытое чувство может начать оживать – с помощью воображения человек как бы переносится в прошлое и оказывается в том времени, когда это чувство было актуально. Но совсем другая ситуация, когда человек встречает того, кого любит в настоящий момент. Здесь не нужно погружаться в прошлое, не нужно ничего вспоминать. Другими словами, при переносе человек остаётся в настоящем, а при обращении к эмоциональной памяти – переносится в прошлое.
Рибо в своих исследованиях аффективной памяти не отличал её от переноса чувств. Также и у Станиславского перенос не дифференцируется в нечто отдельное. Однако подобное разделение мы находим в работе Блонского, когда он ставит вопрос о судьбе пережитого чувства: «Если это очень сильное чувство, то иногда,
