Слова им были не нужны. Потом Пэдди разжал пальцы, и Родди молча отошел. Пэдди вновь стало тяжело дышать. Он лежал и лишь смотрел на плачущую Кейт. Ей было не поднять головы.
Когда ему стало полегче, он коснулся пальцами лица жены.
– Не плачь, любовь моя. Не плачь, – тихо сказал он. – А помнишь тот день в церкви? Ох, давно это было. Я тогда тебя впервые приметил. Помнишь? Ты еще совсем девчонкой была. Такая красивая. Бежала по снегу, опаздывая на мессу. А я шел из закусочной, нес сэндвич с беконом. Я его засунул в карман и припустил за тобой. Запаха от него было – на всю церковь. Такой красивой девчонки я еще не видел.
Кейт улыбнулась сквозь слезы:
– И с тех пор жалел, что наткнулся на меня. Я удержала тебя в Лондоне, и ты не поехал ни в какую Америку.
– Ты похитила мое сердце, но я не возражал. Я знал только счастье. И все благодаря тебе. Я полюбил тебя с того самого дня, как ты спешила в церковь. И всегда буду любить.
Кейт уронила голову и заплакала.
Внутри у Пэдди что-то забурлило. Его грудь тяжело поднялась. Изо рта вылилась большая капля крови и перетекла на подбородок. Фиона вытерла ее уголком больничной простыни.
– Кейт… – Пэдди заговорил шепотом. – Послушай меня… в подкладке моего старого чемодана зашиты два фунта. Ребята со склада Оливера что-то соберут. Не показывай гордость, возьми эти деньги. Они тебе понадобятся. – (Всхлипывающая Кейт кивнула.) – Напиши Майклу, сообщи ему… – Боль помешала Пэдди договорить, и он судорожно вдохнул ртом и сжал руку жены. – Сообщи ему, что́ со мной приключилось. Он денег пришлет. И не хороните меня с обручальным кольцом. Оно на полке лежит, на блюдечке. Заложи его.
– Нет!
– Не упрямься. Это всего лишь кольцо… – упрекнул ее Пэдди.
Кейт пообещала так и сделать. Пэдди откинулся на подушку. Кейт полезла в карман за платком, вытерла глаза и снова взглянула на мужа. Его грудь замерла. С лица исчезла гримаса боли. Он умер.
– Нет, Пэдди! Нет! – завыла Кейт, упав на тело мужа. – Не покидай нас! Прошу, умоляю, не покидай нас!
Фиона смотрела на отцовское лицо, слушала причитания матери и чувствовала, как рушится ее привычный мир.
Глава 10
– Фиона, дорогуша… поешь хоть немножко, – уговаривала ее Роуз Бристоу. – Жаркого хочешь? А сэндвич?
Фиона, сидевшая за кухонным столом, улыбнулась одними губами:
– В рот ничего не лезет, миссис Бристоу.
– Дитя мое, надо есть. И так уже одежда на тебе висит. Ну немножечко. Не упрямься, красавица. Джо рассердится, когда тебя увидит. Кожа да кости.
Фиона поддалась уговорам и, чтобы не огорчать Роуз, согласилась на миску тушеного мяса. Голода она не чувствовала и сомневалась, что когда-нибудь ей сильно захочется есть. Их кухня ломилась от еды. Соседи принесли мясные пироги, сосиски в тесте, рагу, мясные закуски, картошку, вареную капусту и содовый хлеб. Этого с избытком должно было хватить для семьи и плакальщиц. И так – три дня: начиная с поминок – таков был ирландский обычай, – затем траурная
