не замечен! Хотя иногда и мечтается!
– Все мечтают! – хохотнул Самохин – Каждый второй мужик! Нет, тут говорят про тебя что ты кодируешь от пьянства. И что вроде как после твоей кодировки водку и в рот взять не могут! И что как шелковые делаются – ходят, тихие, как идиотики, только улыбаются. Любка Жижина обещала на тебя в суд подать, расстрелять и на костре сжечь как колдуна. Хе хе хе… Так правда, или нет? Насчет кодировки? Или трындит бабье?
– Правда! – решаюсь я – Не буду скрывать, могу!
– О как! – удивляется Самохин – А я думал – трындят! И что, любого можешь закодировать?
– Любого – снова киваю я.
– А если я тебя попрошу моих работников закодировать? Пришлю к тебе? С их согласия, конечно. Поможешь?
– Вам? Вам помогу – соглашаюсь я, и тут же добавляю – Только чтобы языком нигде… я не хочу, чтобы знали лишние люди.
– Шутишь?! – Самохин радостно хохочет – Да если тут кто-то один узнал, уже вся деревня знает! А если деревня знает – знают все в окружности семидесяти километров! Вот погоди, к тебе еще народ потянется – своих мужиков кодировать! Ты вообще тогда службу бросишь! Будешь только на этом и жить! Знаешь, сколько баб мечтают своих мужиков от пьянства отбить?! В деревне – каждая первая. Вот так, братец. Ну да ладно… вижу, вы куда-то намылились ехать… кстати, Варюха, выглядишь просто отпадно! В этих шортах… был бы я помоложе и не боялся бы твоего мужика-гипнотизера – точно бы за тобой ухлестнул! Пойдешь за меня замуж? Хе хе хе… Правда ты помоложе моей дочки, но щас модно на молодых-то жениться!
– Да ну вас, Игорь Владимирович! – Варя, пунцовая от смущения, машет рукой – Пойду я, ваши мужицкие разговоры меня смущают. Болтуны!
Самохин с удовольствием проводил Варю взглядом, внимательно осмотрев обтянутый шортами зад девушки, потом повернулся ко мне и тихо сказал:
– Поговаривают еще, что это ты ее муженька завалил и в лесу закопал. Я ничего не говорю, но ты будь поосторожнее… имей в виду. Понятно? Кто-нибудь может настучать… вернее – обязательно настучат. Та же Любка – она спит и видит, как тебе гадость сотворить. А уж что с Федькой вытворяет – ты бы знал! Впору ей самой морду набить!
– Что вытворяет?
– Бьет его, глумится. Бабам рассказывает, чего его делать заставляла… ну… типа в постели. И что он мол все исполняет, что она ни скажет. А она ему в рожу плюет, и… в общем – все с ним делает, что в голову придет. Мол, раз ей выпить не с кем, так пусть хотя бы прихоти ее исполняет. Хвастает, подлюка! Ее бы закодировать… это было бы просто отлично. У них дите, дите на нее смотрит – что с отцом творит эта гадина. Нехорошо. Знаю, Федька за дело получил, знаю, что они с Варькой сделали, так что тебя не виню. Но и эту тварь надо укоротить. Ладно, давай, поезжай. Или может зайдете ко мне, чаю попьете? Нет? Ну, пока! Бывайте!
Самохин сунул мне руку, даванул и скрылся в калитке, а я остался стоять один – злющий, как черт. А потом пошел к машине.
– Ты
