ломала все привычные рамки сетевого разговора.
Эли Криг была обычной девушкой. Пятый курс института заставлял ее проводить время за написанием дипломной работы. Все, что было до этого, казалось быстрым сном, и мелькающие на горизонте перспективы заставляли бегать мурашки по теплым участкам ее тела.
Роберт сам вошел с ней в контакт, поэтому Эли не придавала особого значения этому общению. Просто еще один знакомый. Как и большинство ее сверстников, она не понимала, что происходит вокруг нее, или не хотела понимать. Жизнь шла своим чередом, и все, что она могла ответить на замысловатые сообщения Роберта, пропитанные рефлексией, так это обычные рядовые фразы, которые могли поддержать разговор, ведущий, как ей казалось, в никуда.
Эли была не из тех девушек, которые любят ввязываться в сомнительные авантюры. Она чувствовала на себе давление своих родителей и не противилась этому, считая, что так оно и должно быть. У нее был постоянный молодой человек, который устраивал ее во многих вещах. Может быть, говорила себе Эли, она когда-нибудь выйдет за него замуж, если, конечно, не встретит никого получше. Несколько подруг, с которыми можно было обсудить последние новости в университетской группе. С некоторыми даже поболтать по душам, сидя вечером в кафе за приятным мартини. Родители обещали на отличную защиту диплома подарить ей машину. Это будет подержанный желтый «опель», мечтала она. Ездить на метро ей порядком надоело. Преподаватели хвалили ее усидчивость и старательность. Сам факт наличия всех этих атрибутов жизни говорил ей, что она вполне самодостаточная девушка. Даже, может быть, вызывает некоторую зависть у своих подруг и знакомых.
«Такой способ общения – хорошая возможность вспомнить, а кем же мы были раньше», – писал ей Роберт.
Когда он говорил, что хочет увидеть смерть рядом с собой, чью-то смерть, не из чувства кровожадности, чтобы ощутить еще неизведанное чувство, «чувство приближения к запретной черте», как писал он, Эли не могла понять его мотивации. «Да, наверное, страшно и противно», – отвечала она, чтобы хоть как-то поддержать их разговор.
Потом он написал, что ему это удалось, и стал передавать свои впечатления от увиденного. Эли стало немного не по себе. Роберт не скупился на слова, не упустил ни одной мелочи. Было заметно, как он увлечен своим рассказом. Тогда Эли немного обиделась, потому что он не подумал о ней. Она вообще воспринимала все это как слова. Общение – это только слова. Эли знала это. Слова, чтобы заполнить вакуум времени. Слова, чтобы опустошить эмоции, которые накопились от однообразия жизни. Слова, чтобы поднять себе настроение.
Ни больше. Ни меньше.
Эли Криг не могла помочь человеку на другом конце Вселенной. Не потому, что была бессильна. Потому, что даже не пыталась. «Улыбайся жизни, и жизнь улыбнется тебе!» – писала она Роберту. Или: «Жизнь – это чередование черной и белой полос. Если сегодня плохо, значит, завтра будет хорошо». Она не знала, верит ли сама в эти слова. Она даже не задумывалась над этим.
У
