легкие перчатки, опять же странно смотрящиеся на фоне уже летнего тепла. Под черным покровом облачения скрыта перенятая от матери белоснежная, какая-то чуждая жизни под светом солнца кожа. Цвета ночного мрака волосы сжаты в каре вогнутыми у кончиков локонами чуть спускающееся ниже подбородка. Карминовые, с непривычки травмирующие мужское сердце глаза, в насыщенном под стать образу черном ореоле накрашенных ресниц, контрастирующем на фоне белизны лица, в осознании нелепости всей этой ситуации дополняя неловкую улыбку опущены в пол. Темным силуэтом, не поднимая глаз в вежливой скованности, она немедля переступила через порог, дав гостю себя рассмотреть.
– Роин знакомься это моя дочь Кристина, – придерживая дверь, Тамара представила входящую мрачную красавицу. С упреком глянув на мать все это организовавшую, обменявшись с ней сдержанными улыбками, пройдя почти до середины небольшой комнатки, которую бегло окинув глазами, остановила она взгляд на явно перепуганном неожиданностью ее появления Роине, которому похоже уже одного ее образа было достаточно. Из-за внешнего сходства родство двух к стенке его прижавших черноволосых белоснежек было очевидно, вот только будучи артэонками они скорее походили на сестер младшую и старшую.
– Ну, привет! – окинув его посмеивающимся взглядом с ног до головы, оценив, уверенным твердым тоном бросила вошедшая темная богиня, принесшая с собой резкий аромат на первом плане вишни, растворяющейся в пряных фимиамах в которых угадывались нотки бергамота.
– П… Пприятно познакомиться, – весь напрягшийся и заметно напуганный выдавил он, после секундного взгляда в лицо мрачной артэонской красавицы безвозвратно глаза уронивший в пол, практически вплотную спиной прижавшийся к стене сбоку от открытого окна.
– Мне тоже, – при изучении его взглядом скрасив слова улыбкой окрашенных тяжелым аспидным цветом губ обведенных черною каймою, Кристина привычно поставила руки на пояс. Пока Роин, уйдя в себя, склонив голову к стенке прижатый, стал чем-то вроде мебели, дополнением интерьера, она свободно оглядывала комнату, в которой известно для нее вот уже более десятка дней проводил фактическое заточение гость. Пара шкафов, письменный стол с остатками завтрака и небольшая кровать на тумбочке возле которой лежали несколько книг, растянулись вдоль боковых стен. Все серое рабочее безликое и, разумеется, отмеченное инвентарными номерами, ее, не представляющую как можно жить в этих угрюмых стенах оттолкнувшее.
– Не нервничай Рой, мы же ведь теперь друзья, – беззвучным закрытием двери изолировав весь остальной мир по ту ее сторону, встав в паре шагов позади дочери, ласково и с заботой произнесла Тамара, переживая за него во взгляде. Застывший в мрачной неподвижности Роин не поднимая головы, кивнул ради приличия. – Давай, помоги мне, – шепнула она Кристине. На мать с вопросом обернувшаяся, по ее печальному обеспокоенному взгляду
