(Лахов готов был поклясться, что мгновение назад ее там не было) и вытащила исписанный листок бумаги.
– Э… инструкция? – удивился Лахов.
Он, честно говоря, полагал услышать нечто туманное и невнятное, над чем придется поломать голову (желательно, чужую).
– Именно так, – Пифия сунула бумагу ему в руки. – А теперь проваливайте! У меня дела!
И она довольно решительно вытолкала стражников прочь из комнаты, а затем и из дома.
На крыльце Торопливые едва не налетели на тощего бородатого старика в бурой мантии и головном уборе, напоминающем немного сплющенное и обрызганное кровью яйцо.
За спиной старика толпились мужчины помоложе, одетые похожим образом.
«Это же жрецы! Чего им тут надо?» – в полном смятении чувств подумали стражники.
«Это же стража! Они чего тут делают?» – удивленно подумали жрецы.
В некотором количестве сознаний возникла легкая сумятица.
Никто бы никогда не поверил, но Скрытный был просто одержим любовью.
Он искренне и чисто любил свою работу, особенно ту ее часть, где полагалось по капле выдавливать кровь из разных живых существ, а затем творить жуткие и мерзкие заклинания.
Но и к остальным разделам магии Скрытный относился не без трепета.
Сейчас он, пыхтя от усердия, детским лобзиком выпиливал из куска гранита небольшой алтарь. Металл скрежетал о камень, на пол летела пыль, а маг время от времени поглядывал на стол, где в рамке из металлических штуковин замерло изображение «Пельменной» и стоящего около ее двери существа.
При работе Скрытный напевал или, скорее, гудел под нос, словно под его капюшоном завелось осиное гнездо. Песня была из тех, что исполняют только в одиночестве или в большом подпитии:
– По полю зомби грохотали, скелеты шли в последний бой, а молодого некроманта несли с разбитой головой!
Даже великие маги не лишены слабостей обычных смертных.
Скрытный надавил на лобзик – и небольшой кусочек гранита со щелчком упал на пол.
– Отлично, – проговорил маг, опуская инструмент. – Идеальная работа. Впрочем, как обычно.
Он наверняка улыбался, хотя под капюшоном этого видно не было.
В дверь постучали.
– Заходи, – велел Скрытный.
Дверь распахнулась, и в нее протиснулся белобрысый юноша, на лице которого, украшенном парой наивно моргающих глаз, застыло то ли испуганное, то ли удивленное выражение.
Звали юношу Тадеуш, и он искренне считал себя учеником Скрытного. У того на этот счет имелось другое мнение, но он не спешил его высказывать, не желая расставаться с преданным и исполнительным слугой.
– Все принес? – осведомился маг сварливо.
– Да, учитель, как вы и велели, – кивнул Тадеуш, потряхивая мешком, в котором что-то возмущенно закудахтало.
– А кусок мыла?
– Вот он, учитель, –
