покачала головой, отвергая его слова, но не могла не выслушать дальнейших откровений.
– Расскажите мне, что вы об этом слышали.
– Нет, это дело Вольфганга рассказать вам все. – Коннор пожал плечами и выпрямился. – Все равно моим словам вы не поверите.
Из-за того, что он был прав, а ей это было неприятно, она сменила тему:
– Вы не имели никакого права втягивать меня и мою семью в гадкую распрю со своим братом.
– Не имел, – легко согласился он. – И все же я сделал правильно.
Аделаида попыталась сдержать ярость и ответить резко и четко, но ей удалось выдавить из себя лишь какой-то хриплый звук.
У Коннора проблем с красноречием не возникло.
– Аделаида, будьте разумны, – заискивающе произнес он. – А еще лучше – будьте неразумной и выходите за меня замуж. Пусть это станет вашим мщением. У меня имеется состояние, которое вы можете пускать на ветер, дома, которые вы сможете сжечь дотла…
– Куда же тогда я поселю мою вторую семью? – как выплюнула она и сама была шокирована собственными словами. Шокирована, но удовлетворена.
Углы его рта опустились в задумчивой гримасе.
– Боюсь, я вынужден буду настаивать на соблюдении верности.
– Вы меня унизили!.. – прошипела она.
На мгновение его взгляд метнулся в сторону, потом вернулся к ней. Это было крохотное движение зрачков, легчайший намек на неловкость, но это было уже кое-что. Этого было достаточно. Она ощутила возрастающую власть, чувство своей правоты, чистого удовольствия.
– Вы унизили мою семью. Вы втоптали мое имя в грязь и не выказываете ни намека на стыд, поскольку держите остатки моей репутации в заложниках. Вы думаете, мне нравится ваша настойчивость? Вы заплатите за все, что сделали. И заплатите дорого. И я выберу вам наказание.
Он склонил голову набок.
– Это означает «да»?
Звук, вырвавшийся из ее горла, нельзя было даже назвать рычанием. Исчерпавшая все оскорбления, она схватила свой плащ, круто повернулась и направилась к двери.
– Аделаида!
Тон голоса был нежным и нетребовательным. Внезапная перемена заставила ее обернуться на пороге.
Он смотрел на нее без улыбки и говорил без шутливости:
– В мои намерения никогда не входило унизить вас.
Несколько мгновений она молча переваривала его слова.
– Это что, извинение?
– Да.
Она ни на минуту не поверила, что Коннор произнес это всерьез. Этот человек менял свой характер и манеры, словно примерял один за другим костюмы из переполненного шкафа. Ей было безразлично, какой он напялил на себя в этот момент.
Вздернув подбородок, она искоса посмотрела на него вдоль носа.
– Как благородно с вашей стороны! Только не пришлось бы вам обо всем пожалеть… после того, что я с вами сделаю!
Очень довольная своим последним
