кусок разделанного мяса. Это было… страшно.
– О-ой, мамочки! – взвизгнула Танька. – Ой, ужас! О-о-о-ой!!!
– Танька стой! – взревел Степа. Но Танька, все так же вереща, развернулась и рванула назад, в ту сторону, откуда они пришли.
– О-ой, мама, мама, мамочки!
– Да стой же, дура! – Степа дернулся за ней, но рука Слийра, которую он до сего момента так и не выпустил, притормозила его, а потом Танька, сразу набравшая приличную скорость, заскочила на выступ скалы и исчезла из глаз. Степа выругался, выпустил руку и успел сделать первый шаг, но тут из-за поворота раздался такой дикий, отчаянный визг, что всех пробрало до костей.
– Стой! – крикнула Иллис. – Ей уже не поможешь!
Но Степа не обратил никакого внимания на сказанное ему на незнакомом языке. А к тому моменту, как Андрей заорал перевод, он уже подскочил к тому самому выступу скалы, за которым скрылась Танька. Там он на мгновение притормозил, заколебался, но затем упрямо набычился и высунул-таки голову за поворот. Все, что произошло потом, Андрей наблюдал, будто в замедленной съемке. Из-за выступа выметнулось нечто вроде щупальцев, но состоящих не из плотной материи, а из некого сгустившегося тумана, которые упали на Степу и… с легкостью разрезали его плотную грузную фигуру на несколько кусков. Степа даже не успел заорать, как начал складываться, будто пирамидка из кубиков. Но это был еще не конец, потому что щупальца продолжали вылетать из-за выступа и дальше, так что «кубики» Степы, падая на поверхность, продолжали нарезаться на все более мелкие и мелкие кусочки. А затем выступ скалы разлетелся на куски под слаженным залпом «инопланетян», и за ним нарисовалось некое туманное облачко, из которого и вылетали все эти щупальца. Следующий залп «инопланетян» пришелся как раз по нему и… по ушам землян ударил дикий визг, не только перекрывший весь спектр как улавливаемых человеческим ухом частот, так и, похоже, выходивший далеко за его пределы в ультра– и инфразвуковую область. Андрей выпустил ногу Слийра, которую все еще продолжал держать, и осел на мгновенно подкосившихся ногах, вскинув руки к ушам и попытавшись хоть как-то уменьшить этим обрушившееся на него звуковое давление. Но это не помогло почти никак. Визг, казалось, проникал внутрь костей, заставляя ныть зубы и болезненно вибрировать все суставы. А потом он кончился…
Андрей еще некоторое время лежал, зажимая уши, а потом, медленно, напрягаясь, сумел приподнять голову и оглядеться. Все земляне валялись на камнях, причем видок у них был – краше в гроб кладут. Распластавшийся рядом с ним Паша был весь белый, а из его ушей и глаз текли тонкие струйки крови. Наташка, похоже, потеряла сознание, девица-готица, привалившаяся к здоровенному булыжнику в десятке шагов слева, снова медленно и с натугой блевала. А когда Андрей повернул голову в сторону взорвавшегося выступа скалы и увидел мешанину нашинкованного мяса и костей, которые остались от Степы, то почувствовал,
