окружении смеющегося народа другой местный ловкач, но уже с завязанными глазами, со всей дури молотил длинной жердью по земле, пытаясь попасть ею по огородной тыкве, наполненной скисшим молоком. В качестве приза ему предлагалась тушка свежеощипанного гуся.
Из развешенных по деревьям динамиков над праздничной поляной неслись веселые наигрыши русской гармошки на татарском языке. То есть с местной национальной особенностью.
– И всё равно, что-то мне подсказывает – если он выиграет, то обязательно обменяет гуся на водку, – заметил Денис, глядя на высушенное «вчерашним» лицо и трясущиеся руки ловкача.
– Обязательно обменяет, – кивнул водитель, выбираясь из «жигулёнка». – Ты погуляй пока, а я схожу за женой. А потом довезём тебя до автовокзала.
Денис вылез из салона и глотнул свежего воздуха. От напряжения и начинающейся июньской жары его спина совсем взмокла, и рубашка неприятно липла к телу. А ладони вспотели так, что ручка портфеля чуть не выскользнула из рук.
– Печёт, – сказал он, снимая пиджак. – Так и солнечный удар схлопотать можно.
Водитель вновь полез в салон автомобиля и, достав что-то, протянул это «что-то» Денису.
– Тюбятяй, – сказал он, подавая национальный головной убор летнего образца. – Носи на здоровье.
– А, тюбетейка, знаю, – обрадовался Денис, напяливая головной убор на нагретую солнцем макушку. – Спасибо.
– Тюбятяй, – повторил он. – Зять носил, пока гостил у нас. И позабыл в машине. С моей дощкой всё на свете позабудешь. Но у меня и вторая дощка есть. Молодая ещё, ущится в институте. Но щерез два года отдал бы за тебя. Приданое мать уже давно приготовила. Непутёвый ты, но я сам такой был.
– Денег сейчас нет, папа, – Денис изобразил на лице улыбку. – Где я их возьму на калым за невесту?
– Калым – это давно было, – подмигнул ему водитель. – А у нас сищас, как у всех простых людей в России. Рубль пятьдесят в ЗАГСе за оформление и айда с женой домой. Для любви деньги не нужны. Татары любят не за деньги, татары любят сами деньги.
Водитель ушёл за женой и «внущкой».
«Ещё какой непутёвый. И этому непутёвому только твоей дочки и не хватает!» – Дениса неприятно, что называется, «полоснуло по душе». – «Нет, отец. Мои невесты из обслуживающего персонала, из…».
Мысленно перечислить профессии своих невест ему не удалось. Динамик на дереве вдруг рявкнул голосом ведущего сабантуя по-видимому имя какой-то местной «звезды», да так громко, что у Дениса зазвенело в левом ухе. И пока он мизинцем руки прочищал оглохшее ухо, толпа весело забурлила и понесла Дениса неизвестно куда.
Чтобы выбраться из неё, Денису пришлось толкаться, пихать всех локтями, останавливаться, чтобы сказать пару ласковых очередной возмущённой особе, и даже ждать, когда кто-то очень глухой, после его «разрешите пройти», наконец пропустит и его.
В общем, когда толпа вынесла на противоположную сторону праздничной поляны, Денис из
