попытался перекричать громкую музыку. – Что за бред?
– Разумеется, самый крутой! Что за вопрос? – отмахнулся Денис, постукивая каблуками в такт восточных напевов. – Кто до сегодняшнего дня был самым крутым татарином? Знаете?
– Наверное, Рудольф Нуриев, – в голосе всезнающего Стаса прозвучало некоторое сомнение.
– Правильно, – моментально согласился Денис и вдруг спросил. – А Рудольф Нуриев – это кто?
– Как кто? – Стас в полном недоумении посмотрел на своего друга. – Я думал, что ты знаешь. Он был самым знаменитым директором Гранд Опера в Париже, а заодно и звездой мирового балета, звездой танца.
– Танца? Как мои Оксанки? – Денис разочарованно присвистнул и указал на девушек, выгибающихся в танце пупками кверху. – И сколько танцовщиц твой крутой директор оперы мог за ночь? Я с обеими Оксанками сразу, и не один раз.
– Как ты можешь рассуждать об искусстве с позиции твоего примитивного секса? – возмутился Стас. – Если тебе не нравится балет Нуриева, так и скажи. Но хочу заметить, что помимо балета у Нуриева были и другие культурные предпочтения. Например, его большая коллекция мировой живописи.
Денис как будто и не слышал того, о чём говорил Стас.
– А однажды к Оксанкам пришла подруга! Представляете? Их трое, а я один! – нагло заявил он.
От возмущения его наглостью Стас покраснел.
– Ну, если так, то у Рудольфа Нуриева было столько денег, что он купил себе целый остров, – выдохнул он, как будто с его плеч свалилась гора.
– Скоро и у меня будут деньги! – Денис подмигнул гостю из Любляны и произнёс с самым невозмутимым видом.
Зоран опять стал записывать в свой блокнот.
Восточная мелодия закончилась, посетители захлопали в ладоши, девицы подбежали к своему любвеобильному «работодателю».
– Ничего не надо, – сказала одна из танцовщиц, увидев, что Денис вынул из кармана портмоне. – Мы прилично насобирали, а ты и без нас на нуле.
Девушки по очереди чмокнули Дениса в щёки и убежали.
– Обе – Оксаны, и обе – красавицы, – вальяжно развалившись на стуле, он поглядел вслед убегающим танцовщицам. – В Украине – все красавицы. Но всё равно, что в Украине, что в России, что в Америке, все бабы …
– Тише ты! – шикнул на него Стас, покосившись на Зорана. – Невежливо.
– Хорошо, хорошо, давай вежливо, по-французски, – ухмыльнулся Денис. – Как сказал Ги де Мопассан: «Все женщины – потаскушки. Нужно пользоваться ими, но нельзя тратить на них душевные силы».
– Рыбак рыбачку видит издалечку, – шуточно переделав русский язык под балканский говор, проговорил Алеш и также шуточно взялся обеими руками за воображаемую удочку.
– Издалечку, друг, издалечку, – согласился с ним Денис. – Но я не виноват. Ни одной секунды не виноват. И не понимаю, почему они ко мне лезут? Лезут и лезут, как мухи на…
Договорить он не успел, потому что все вдруг засмеялись, а Алеш взглядом указал Денису за спину.
