style="font-size:15px;"> – Новая Зеландия? – проговорил он.
– Да, и что? – Я нахмурился, гадая, что он мог углядеть или почувствовать.
После того как я по собственному почину сократил двадцатилетний срок своего заключения, Австралия объявила меня в розыск и мое имя числилось в Интерполе среди беглецов. «Что ему известно? – подумал я. – К чему он клонит?»
– Хм… Ну, ладно. Новая Зеландия так Новая Зеландия. Возможно, вы захотите что-нибудь покурить, выпить пива или виски, разменять деньги, нанять девушек, провести время в хорошей компании. Если вам понадобится что-нибудь, скажете мне, нa?[4]
Он вернул мне паспорт и, бросив грозный взгляд на Прабакера, покинул комнату. Стоявший у дверей гид отшатнулся от него, съежившись и одновременно счастливо улыбаясь.
– Большой человек, замечательный менеджер, – выпалил он после ухода Ананда.
– Прабакер, у вас здесь часто останавливаются новозеландцы?
– Не очень часто, мистер Линдсей. Но они все очень замечательные личности. Смеются, курят, пьют, ночью занимаются сексом с женщинами, а потом опять смеются, курят и пьют.
– Угу. Ты, случайно, не знаешь, где я мог бы достать немного гашиша, Прабакер?
– Я не знаю?! Я могу достать одну толу[5], один килограмм, десять килограммов, и я даже знаю, где целый склад гашиша.
– Целый склад мне не нужен. Я просто хочу покурить.
– Так случается, что у меня в кармане есть одна тола, десять граммов лучшего афганского чараса[6]. Ты хочешь купить?
– За сколько?
– Двести рупий, – предложил он с надеждой в голосе.
Я подозревал, что он завысил цену по крайней мере вдвое, но даже при этом двести рупий – около двенадцати американских долларов по тогдашнему курсу – составляли одну десятую того, что запрашивали в Австралии. Я дал ему папиросную бумагу и пачку табака:
– Хорошо. Сверни цигарку, я попробую. Если мне понравится гашиш, я куплю.
Мои сокамерники растянулись на двух параллельных кроватях и, когда Прабакер вытащил из кармана порцию гашиша, посмотрели друг на друга с одинаковым выражением, приподняв брови и поджав губы. Они завороженно и боязливо наблюдали за тем, как маленький индиец, встав на колени у туалетного столика, сворачивает самокрутку на его пыльной поверхности.
– Вы уверены, что поступаете разумно, приятель?
– Да, может, они подстроили это нарочно, чтобы обвинить нас в употреблении наркотиков, или что-нибудь вроде этого?
– Я думаю, Прабакеру можно доверять. Вряд ли это ловушка, – ответил я, разворачивая свое походное одеяло и расстилая его на постели возле уличных окон.
На подоконнике была устроена полочка, и я стал выкладывать на нее свои безделушки, сувениры и талисманы – черный камешек, который мне вручил некий малыш в Новой Зеландии, окаменелую
1) Нет; 2) да? не так ли? (вопросительный «хвостик» в конце предложения)
