уронив трясущееся руки с негнущимися багровыми пальцами.
– Чего он прицепился ко мне? – прошептал Толян, сидя возле ринга, занятого двумя мутузящими друг друга курсантами. – Я его трогал?
– Да просто он козел, – ответил Глеб. – А тебе пора уже привыкнуть и не обращать внимания на всякую погань самовлюбленную. Будто мало тебя доставали за эти четыре года.
– Как же. Не обращать внимания. Чтоб я сдох! Так он и вовсе не отстанет.
– Он не отстанет, если продолжишь на него реагировать. Уроды вроде Кажубея, они как зуд. Чешешь – чешется, не чешешь – проходит.
В этот момент ситуация на ринге поменялась. Курсант из параллельной группы неловко подставился и, получив сокрушительный удар в челюсть, растянулся на настиле.
– Стоп! – скомандовал Крайчек, видя, что Слава Тарасенко ринулся вперед, намереваясь добить противника. – Приведите тело в чувство и освободите ринг.
Двое дежурных медиков пролезли за канаты, сунули под нос «телу» нашатырь и, взяв под руки, увели на осмотр.
– Тарасенко, хорошо бьешь, но пропускаешь многовато. И не пренебрегай работой в партере. Вполне мог локтевой выломать, а отпустил. Свободен. Глен, Кажубей. У вас вроде было что сказать друг другу? Вперед!
– Врежь ему, – подбодрил Толян.
Глеб вставил капу, затянул крепления перчаток и пошел в ринг. По пути уронил взгляд на Волкову и, встретившись с ней глазами, невольно расправил плечи, ободренный этим куда больше, нежели напутствием товарища.
«Смотрит на меня. Не на Кажубея».
Он пролез сквозь канаты и обернулся, делая вид, что разминает шею.
«Все еще смотрит. Улыбается. Хе. Смотри, Наташа, смотри, сейчас ты увидишь, что может…»
– Сошлись!
Одновременно с сигналом к началу боя кулак Кажубея врезался Глебу в скулу. Тот успел слегка отклонить занятую глупостями голову, но удар оказался хоть и не нокаутирующим, однако весьма чувствительным. В глазах потемнело. Глеб на автомате нырнул вниз и почувствовал, как воздушная волна проносится над затылком. Едва уйдя из-под хука, получил по ногам и упал. Прижав перчатки к вискам, перекатился в сторону. Вовремя. Вражеский ботинок сотряс пол ринга в считаных сантиметрах от головы. Глеб, воспользовавшись моментом, ухватил правую ногу неприятеля и, ударив по левой, свалил Кажубея на пол. Не будучи любителями партерной возни, оба вскочили и, приняв стойку, начали описывать круги вокруг центра ринга.
– Долго этот балет будет продолжаться? – возмутился Крайчек. – Вы биться вышли или колею протаптывать?!
Первым на провокацию поддался Кажубей. Он шагнул вперед, пытаясь нанести удар ногой в солнечное сплетение, провалился, не рассчитав дистанцию, и тут же получил в нос. Второй и третий удар пришлись по защите, но встряхнули порядком. Геннадий отступил к канатам, часто моргая сквозь
