мытьем полов, посуды или глажкой, она почти не привередничала по части быта, и все же постепенно, час за часом, перетягивала одеяло на себя, незаметно убеждая, меняя, переделывая и ловко выпрашивая исполнение каких-нибудь не особо дорогих желаний, если точно знала, что кошелек действующего кавалера мог позволить себе их исполнить. Да, она могла бы стать той самой содержанкой, повиснув на одном из престарелых "папиков", но всегда выбирала молодых и средне достаточных. Влюблялась она или нет, то оставалось загадкой, но спать с ними было куда приятнее, как и легче морочить голову.
Входная дверь хлопнула, и вскоре на пороге балкона появилось заинтересованное лицо давно не молодой, но еще не пожилой женщины.
– Ты опять куришь, Камилла? – с надрывом спросила она, заметив на подоконнике сигаретную пачку.
– Нет, мам, я же бросила, – заверила девушка. – Просто положила здесь, чтобы папу порадовать. Это "Парламент", 190 за пачку, он давно такие не курил.
– А что тогда ты здесь сидишь в одной кофточке и чулках? Неужели не холодно?
– Дышу воздухом. Я отгул взяла не для того, чтобы париться в душной комнате.
– Так иди, погуляй. Погода-то какая!
– Не хочется.
Мать глубоко вздохнула, еще раз, с упреком, посмотрев на дочь сверху вниз, и в предчувствии очередного нравоучения девушка демонстративно отвернулась в окно.
– Ты точно пошла в своего настоящего отца, ни с кем не уживаешься! – бросила женщина. – Он был груб, самолюбив и абсолютно лишен дипломатии.
– Не знаю, мама, я его не помню совсем, – отвертелась Камилла. – Но ты уж слишком переживаешь за меня, будто мне лет пятнадцать, когда, в опаске ранних отношений, от девочки-подростка нужно отгонять парней; или наоборот лет тридцать пять, когда, в спасении от одиночества, женщину насильно приходиться знакомить с мужчинами. А у меня в запасе еще лет пять. Раньше я не думала об этом, а теперь думаю.
– Не поняла тебя, о чем?
– О том, что не нужно разбрасываться людьми.
– Тогда возвращайся к Северину и просись обратно! – с гневом выпалила женщина напоследок, скрываясь в комнате.
– Еще чего! Буду я унижаться! Особенно после того, как мы целую неделю выясняли отношения чуть ли не до дра… – девушка не договорила, почувствовав, что некому слушать, и обернулась, убедившись в этом. – М-да…
Она привстала закрыть окно. После кратенького разговорчика с мамочкой ее начала пронимать дрожь, и вряд ли это было из-за воздуха. За третий день проживания в родительской колыбели Камилле уже раз пять прополоскали мозг. Картина вошедшей с чемоданами дочери произвела на родителей неизгладимое впечатление, в котором они потерялись минут на десять, в попытке выдавить известное "опять?" Третье и самое продолжительное сожительство с мужчиной они, на этот раз, восприняли куда более серьезно, чем два предыдущих.
