передать эмоции на портрете, но все же глаза казались живыми. И даже мертвая улыбка умудрялась жить, хоть и не сочеталась со страданием во взгляде. Вся эта его одежда, неудобная, красивых, но неестественных форм будто держала его в плену устоев и формальности его времен. Снаружи он смирился со своей этой жизнью, о чем говорила его улыбка, но внутри мучился бесконечно невыносимо, и это мучение нашло выход во взгляде.
Анна вдохнула носом, похолодела, и побежала прочь, задев ногой на пыльном полу какую-то черную книгу. Та поплыла вперёд по инерции, и вскоре остановилась в дверном проеме, который девушка заметила только сейчас. Где-то далеко мелькнула стайка детей со сгорбленной фигурой взрослого во главе, и скрылась в одном из квадратов теплого света. Легкие Анны раскрылись очень широко, впуская в себя пыль коридоров и желанное чувство освобождения. Она схватила, непонятно зачем, черную книжку с пола, и понеслась навстречу спасительному свету и суете.
Глава третья
Свист ветра стихает, пронесся в уходящую даль. Поезд теряет скорость. Ландшафт смешанного леса, через который плыли вагоны, проносится все спокойнее. М попытался заснуть после разговора с Кристиной, в надежде, что станет исключением среди одиноких правил этого мира. Но как ни пытался – глаз не сомкнул. Эта девушка с кукольным личиком была права, здесь никто не спит. М оставалось только лежать на жестких мотках верёвок, и смотреть за сменой пейзажа, в котором была единственная отрада.
Отсутствие сна этот мир компенсировал наличием бесконечного наслаждения для вечно открытых глаз. Свет в небе постоянно играл бликами, мягко и незаметно. Будто светил в небе было несколько, и разных оттенков. Тем не менее, ни одного М так и не увидел, даже элементарного солнца или луны. И форму ландшафта он не мог понять, она постоянно менялась. В одном месте все было так, как на земле, и ощущалась шарообразность формы планеты, а в другом месте все могло стать плоскими и настолько далеким, что мир этот представлялся вселенской картой, или картинкой, парящей в космосе.
В лесу стали показываться озера, которые спали в объятиях деревьев. Вскоре водоемов стало больше, и чем дальше ехал поезд, тем меньше было земли. Через несколько минут они неслись по водной глади, лес остался позади и только полоска суши, по которой тянулись рельсы, связывала их с удаляющейся землей.
Кристина снова стояла у края аккуратной фигурой, с тёплыми контурами на лице от света горизонта. Горизонта, которого и видно то не было, там сияло только розово – желтое пламя.
М приподнялся на локтях, поискал глазами Кассандру, и обнаружил ее лежавшую у себя под боком, она что-то царапала на полу шурупом. Он поднялся так, будто проснулся среди фарфоровых ваз, и встал рядом с Кристиной, тщательно стряхнув пыль с плеча.
– Куда мы сейчас едем?
– Отведу малышку на занятия.
– Похоже
