возможно, на нас Он смотрел с таким же осуждающим сожалением, как и на первых двоих. Тех, что нарушили Его запрет и предстали перед Ним, смущенно, но удовлетворенно улыбаясь.
Хотя лично мне кажется, что в анналах церковной истории данная ситуация описана не вполне верно.
И, возможно, Господь не проклял их, а, как старый добрый дедушка, просто махнул рукой, прошептав: «Да ладно, чего уж там…»
Впрочем, на лавры Адама и Евы мы не претендовали.
И даже не вспомнили о прародителях, потому что нам было не до их ошибок.
Ошибки мне и Ларисе предстояло сделать свои.
И судьями себе быть могли только мы сами.
Удивить могло лишь одно – то, что произошло, не удивило нас.
Что ж, смертные грехи давно бессмертны.
Может, потому, что некоторые из них на удивление приятны.
У Ларисы, как у всякой хорошей поэтессы, вышло на эту тему стихотворение.
И это меня тоже не удивило, ведь настоящие поэты пишут о том, в чем разбираются.
Или, как минимум, о том, в чем хотят разобраться:
Слова Писанья сказаны для всех.
И их, конечно, слышал всяк, кто смертен.
Но есть один бессмертный смертный грех.
Я даже знаю –
почему он так бессмертен…
– …Отчего это случилось с нами только сейчас? – ничего другого не пришло мне в голову. – Отчего – не раньше?
– Раньше я хотела понять, что ты за человек, – Лариса говорила тихим, смирным голосом. И мне показалось, что эти слова она произнесла не для меня, а для себя.
– Теперь ты поняла это?
– Не знаю. Но мне очень важно это понять.
В этих словах Ларисы не было ничего неожиданного – если я постоянно думал о том, кем является она – она рано или поздно должна была задуматься о том, кем являюсь я.
– Если поймешь – обязательно расскажешь мне.
Ладно?
– Ладно.
– Обещаешь?
– Нет.
– Почему? – спросил я, не оттого, что меня удивил отрицательный ответ, а потому, что действительно стало интересно.
И Лариса ответила:
– Потому что ты можешь оказаться совсем не таким, каким я тебя себе представляю…
…Впрочем, об этом я задумался потом.
А тогда, вечером, Лариса уехала на своих «Жигулях». И я стоял и смотрел на то, как она отъезжает, до тех пор, пока огоньки ее машины не смешались с единым потоком габаритных огней, раздваивавшимся в конце Остоженки.
Кому-то из тех, кто был в пути, нужно было в сторону Музея изобразительных искусств, кому-то – в сторону храма Христа Спасителя.
А кому-то мимо и того и другого…
…Мы воспользовались опытом наслаждений, одолженным нами у человечества.
Теперь оставалось вернуть человечеству долг, и мир можно было бы считать гармоничным…
2
…Звезда сверкнула
