представилась Чума, – а это Жека.
– Жека – это Евгения, что ли? – спросил мужчина.
– Можно и так! Она не помнит, как ее зовут, – объяснила Чума.
– А Чума как будет по нормальному?
– Никак! Чума, и все тут!
– Хорошо, как скажете, – согласился хозяин дома. – Вы пока проходите, присаживайтесь, я ненадолго в ванную, приведу себя в порядок, а потом вы пойдете, а я соображу что-нибудь на стол.
Сергей ушел мыться, вернее, въехал в ванную на коляске, а они так и стояли посреди комнаты, не решаясь присесть куда-либо в своих грязных одеждах. Стояли и осматривали жилище нового знакомого. Поражала чистота. Все было аккуратно сложено, развешено, все на своем месте. Обстановка не изысканная, но очень добротная. Никто никогда не сказал бы, что это жилище нищего. Чума знала – нищенствующие считаются высшей кастой. Нищенство для них является обычной работой. Почти у всех у них есть семьи и крыша над головой. Не зря же ходят слухи, что многие имеют довольно приличный доход и живут вполне обеспеченной жизнью. Если Сергей принадлежит, так сказать, к категории руководства, тогда его избиение никак не увязывается с высоким статусом.
Он появился через пятнадцать минут, и Чума с Жекой попятились от него как от черта. В ванную заехал нищий инвалид, а вышел крепкий мужчина роста выше среднего. Если до мытья он был в кепке, с небольшой бородой и кустистыми бровями, которые скрывали почти все лицо, то теперь был чисто выбрит, с ровными аккуратными бровями, причесан и, самое главное, довольно симпатичный.
– Удивлены? Не обращайте внимания, для работы я стараюсь немного меняться. Я ведь недалеко живу, соседи могут узнать. К чему лишние разговоры…
– Но, нога… – прошептала Чума.
– Ноги, к сожалению, действительно нет. Это протез.
– А… – протянули женщины.
– Ну, хорош пялиться! Кто первый пойдет мыться? – спросил Сергей.
– Жека! – сказала Чума.
– Сейчас, только немного приберу после себя, – сказал Серега.
Он легко вывез коляску, затолкал ее в пространство между стеной и шкафом, быстренько вытер пол в ванной и дал свежие полотенца. Жека ушла блаженствовать.
– Даже не знаю, во что вас переодеть… – задумчиво протянул Сергей. – Идея! Думаю, тельняшки подойдут обеим, сейчас принесу!
Чума стояла посреди комнаты и молчала. С ней произошло то, чего она никак не ожидала. То, о чем она давно позабыла и пыталась заглушить в себе. То, чего она избегала со дня смерти Давида. То, что, как она считала, больше никогда не коснется ее пропащей жизни. Она влюбилась. С первого взгляда. Второй раз за время ее пребывания на бренной земле! И она была уверена, что теперь – навсегда, так как впереди у нее не могло быть ничего радостней или несчастней. Этот мужчина поразил ее. Может, свою роль сыграло его превращение, ошеломляющий контраст, а может, Чума давно не видела и не ощущала рядом с собой сильного крепкого настоящего
