с американской; последняя с вмятинами пришла в один из японских портов для ремонта. Но ни деньги, ни новейшие лекарства, ни его былая голливудская слава и муза, прекрасная Ава Гарднер, – ничто и никто не помогли Хьюзу. Его, голого, на окровавленных простынях вынесли из личного самолета в Далласе и, погрузив в автомобиль, отправили в клинику, где он по форме и содержанию повторил судьбу Ги де Мопассана: сошёл с ума и был поражён апоплексическим ударом.
В заключение несколько слов скажем об итальянском городе Падуя. Здесь в 1596 году, будучи студентом знаменитого одноименного университета, граф Рэтленд совершенствовал свой латинский язык. Здесь же учились и датские студенты Розенкранц и Гильденстерн, хорошо знакомые его светлости молодые люди. Влюбленный до самозабвения в Падую, Рэтленд оставил память о своем там пребывании. В ряде шекспировских пьес его герои, что называется, топчутся в Падуе даже тогда, когда находятся в другом месте, для них оно тоже – Падуя. А датские студенты позже «засветятся» в шекспировском «Гамлете». Прибывший на учебу в Падую Люченцио, надо полагать граф Рэтленд, в комедии Шекспира «Укрощение строптивой» восторженно восклицает: «Сбылось моё заветное желанье увидеть Падую, наук питомник!»
Этот город славился и другим. Именно здесь врачи «набили руку» в лечении французской болезни. Это свидетельство Теофила Готье (1811–1872) доносится к нам из девятнадцатого века. Что было в конце шестнадцатого, когда, видимо, «рука» ещё не была «набита», а куртизанки правили бал в Италии, даже невозможно представить, хотя свидетельств предостаточно. Студент Падуанского университета английский лорд граф Рэтленд был умнейшим, а в области словесности и литературы – гениальным человеком, но в проявлении своих чувств – неосторожным юношей, о чём неоднократно сокрушались и отчего впадали в отчаяние герои в шекспировских пьесах. В сонетах это тоже отражено: «Пускай грехи мои сжигают кровь», «Все преступленья вольности моей…» (Сонет 109), «Любовь – мой грех» (Сонет 142), «Моя душа, ядро земли греховной…» (Сонет 146). Гилилов об этом знал. И он точно знал, что Рэтленд – это и есть подлинный Шекспир, теперь уже «догорающая свеча», в основном одиноко заканчивающая свой короткий жизненный путь в замке Бельвуар. Гилилов рвался сюда мыслями и чувствами, чтобы помочь этому человеку, облегчить его физическое состояние, а то и вылечить, продлить жизнь мировому светочу литературного Олимпа. Именно Шекспиру-Рэтленду он посвятил свой монументальный многолетний труд «Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса». Великие Владетели временных пространств и эпох знали об этом, вот почему их конкурс на спасение Рэтленда дошёл до Московии, и экспедиция Гилилова прибыла осенью 1610 года в резиденцию его светлости – замок Бельвуар.
Эти и последующие события, как мы понимаем, произошли здесь в виртуальном формате, тем не менее во многих аспектах их содержание правдиво, что подтверждают литературные свидетельства и логика развития.
Гилилов
