вдруг торопливо прикусила внезапно задрожавшие губы, а из глаз быстрыми ручейками скатились по щекам непрошенные слезы.
Ванюша
Мне было года три, когда мама уехала из Мичуринска работать в соседнюю деревню. Там в амбулатории она работала ещё до войны. Меня оставили на попечение моей бабушки и маминой сестры. Но сестра вскоре устроилась на работу. Бабушка тоже работала. Надо было думать с кем меня оставлять на день. В садик очередь ещё не дошла. Да и о садике была очень дурная молва. И вот для меня нашли няню. Тётя Уляша, пожилая женщина лет шестидесяти, жила со своим мужем в странной квартире: то ли они занимали одну из комнат в какой-то конторе, то ли контора занимала комнату в их квартире. Моя няня жила в проходной комнате, а офис (как теперь бы сказали) находился в смежной. В контору всё время кто-то приходил. Входная дверь постоянно открывалась, и тогда холодный зимний воздух врывался в помещение, то закрывалась ненадолго. Обстановка в комнате была очень бедной: печь, которой отапливали контору, кровать и стол у окна. На этом сквозняке я и сидела на маленькой скамеечке около двери в контору. Я что-то шила из лоскутков. Посетители обращали на меня внимание, говорили:
– Какая хорошенькая девочка!
– Такая маленькая, а уже шьёт. Ах ты умница!
– И что же ты шьёшь?
Я отвечала:
– Платье.
То, что я шила, платьем назвать, даже с большой натяжкой, было невозможно. Но я с увлечением ковыряла иголкой, воображая себя хорошей портнихой. А посетители меня в этом не разубеждали. Место это было совершенно неподходящим для маленького ребёнка: шумное, беспокойное, сквозняки, холод. Я не помню, чем Уляша меня кормила, гуляла я или нет, чем ещё занималась кроме шитья. Но находиться там мне нравилось. Тётя Уляша была очень добрая, а посетители говорили мне так много хороших слов, сколько я никогда не слышала. После работы за мной заходила моя тётя. Бабушка заканчивала работу намного позднее.
В этот вечер, как обычно, за мной зашла тётя. Мы быстро шли по безлюдной улице. Было морозно. Только что выпавший снег скрипел под ногами. В окнах не было света. Люди по привычке завешивали их затемнением. Светила луна, благодаря этому на улице было светло. Мы шли по теневой стороне улицы. Вдруг из темноты кто-то вышел и преградил нам дорогу. Мальчик лет десяти отчаянным голосом попросил:
– Тётя, дайте мне, пожалуйста, кусочек хлеба. Я очень хочу есть.
Надо думать, как удивилась моя тётя. Она растерялась и не знала, что сказать. Наконец, она спросила:
– Ты где живёшь?! Почему ты здесь, на холоде и голодный?
Мальчишка зарыдал. Прерывистым голосом, волнуясь и вытирая слёзы руками, он сказал:
– У меня нет дома. Сегодня я здесь замерзну.
Тётя опешила:
– Успокойся, пожалуйста. Скажи, как тебя зовут?
– Ванька.
– Ванюша, расскажи по порядку, как ты здесь оказался? Мальчик начал так сбивчиво рассказывать, что ничего невозможно было понять. Но с наводящими вопросами тёте всё-таки удалось
