не придется отдавать такой долг, – с опаской усмехнулся Раджед, имея в виду спасение жизни.
– А что со старой враждой за восстание? – не выдержав неопределенности, все же спросил Олугд.
– Восстание? Забудь о нем! Я… – Раджед запнулся, отвернувшись, признался: – Я виноват перед этими людьми, перед всеми ними.
– Вы изменились, – совершенно изумленно отозвался Олугд, пока Раджед работал над созданием портала и пересылал магическое послание льору Сарнибу. Олугд воодушевленно представил обширную библиотеку малахитового, все его многовековые знания. Может быть, судьба наоборот смилостивилась, послав более тяжелые испытания. Однако отсутствие талисмана накрывало вспышками неожиданной боли и неопределенной тревоги, переходившей в тремор и панику. Олугд, призывая всю свою волю воина, боролся с этими приступами, убеждая себя, что обычный человек и без магических талисманов как-то существует.
– Надеюсь, что изменился. Жаль, этого не увидел твой отец. Когда мы были молоды, то часто с ним спорили. Такой уж у меня нрав вечного спорщика, – с виноватой ностальгией заключил Раджед. – Иди! Малахитовая и янтарная башни теперь связаны. Если что-то случится, я сразу узнаю. У нас теперь общий враг.
Глава 3
Раджед возвратился в достаточно благодушном настроении, хотя видимых причин для того не находилось. Он не одержал безоговорочной победы, не успел оградить Олугда от потери талисмана. Зато нападение на башню соседа доказывало, что вечный враг не дремлет, заодно это пролило свет на дальнейшие планы Геолирта. А кто владеет информацией, тот владеет миром. Приятные искорки адреналина разбегались по венам.
Добровольному заточению в недрах библиотеки приходил конец: наставал час решительных сражений и новых сложных планов. И опытного воина вовсе не повергала в трепет грядущая борьба. В конце концов, она отвлекала от созерцания гибели мира. Может, так они и не заметили, как упустили шанс Эйлиса на спасение…
– Сбежал все-таки, паук проклятый, чтоб ему окаменеть! – осклабился льор, выходя из портала, однако тут же замер в негодовании: Сумеречный наглейшим котом уже развалился на широком троне на манер хозяина. На сцену немого негодования нежданный – и едва прощенный – гость-друг только поудобнее устроился, приговаривая:
– Ой, какой замечательный трон! Всегда мечтал, обожаю сидеть, свесив ноги через ручки кресла…
– Брысь с трона! В конце концов, я здесь король! – Раджед взмахнул тростью и рассмеялся, осознавая, что впервые за пару лет кто-то его вот так беззаботно веселит. Безобидные выходки Сумеречного здорово рассеивали вечное уныние замершей в веках башни, словно древний монолит тревожила озорная пляска весны. И казалось, что Эльф несет ее вместе с собой, разумеется, не в те страшные периоды, когда в нем разрасталась тьма. Раджед задумался, что за несколько лет запрета появляться в башне никто бы не сдержал недобрую часть силы Сумеречного,
