Теперь в сарае – ни Марсика, ни привязи. Только изогнутый гвоздь, на котором крепилась цепь, одиноко торчал в деревянной стене. Тревожно кудахтали куры за перегородкой.
Здесь явно побывали непрошенные гости. Гвоздь, сделанный скобой и загнанный Матвеем в бревно наглухо, был, с одной стороны, отогнут. Марсик при всей его силе не мог с ним справиться, – разогнуть. К тому же, на бревне остались свежие вмятины, – поддевали гвоздь отвёрткой или ножом. Кто? Кому понадобился Марсик? Если его выкрал завистливый охотник, то это глупо: Марсик не иголка, скрыть его в посёлке не возможно; рано или поздно собака обнаружится. Значит воровали с другой целью. Кому-то приглянулась красивая шкура на унты? Мало вероятно. Одной шкуры на два унта не хватит, а другой такой собаки в посёлке просто нет. Оставалось только одно: Марсика украли бичи.
На Колыме две напасти: тараканы и бичи. На земле, согласно предсказаниям, может сгинуть всё. Возможно, но только не бичи и не тараканы. До того схожи, твари, своей неприхотливостью! Довольствуются самым малым. Оттого, наверное, бич– это не продукт жизненных передрязг, это– состояние души: умру с голода, – лишь бы только ничего не делать. Корка хлеба на помойке – сытный обед, а уж недопитая кем-то бутылка пива– целое пиршество. Встречаются среди бичей и “гурманы”: питаются исключительно псиной. Выбирают молоденьких собак, таких, как Марсик, сытых, упитанных.
Размышляя, Матвей ходил возле сарая, осматривал следы, терявшиеся на дороге.
Вскоре подошла с работы и Матвеевна. Узнав о случившемся, сразу в слёзы:
–Кто? – всхлипнула она в кулачок, – кому он понадобился?
Матвей не стал расстраивать жену своей догадкой о бичах, но масла в огонь подлила соседка, глухонемая Глаша. Когда Матвей вернулся с работы и ходил вокруг сарая, она следила за ним через занавеску, но вида не подавала. Глаша стеснялась своего физического недостатка, потому редко выходила на улицу и встречи с людьми старалась избегать. Правда, это не касалось Матвеевны, которая своею простотой могла расположить к себе кого угодно. Как только она появилась возле сарая, Глаша отклонила занавеску в сторонку, постучала кулаком в раму, поманила к себе Матвеевну. Жестами стала объяснять, что случилось с Марсиком. Сквозь слёзы и всхлипывания, не отнимая кулочка от дрожащих губ, Матвеевна вслух расшифровывала жесты Глаши:
–Пришли трое бичей… один длинный-длинный, как журавель… он стоял “на атасе”…второй, -со шрамом на лице, такой страшный крепкий верзила , держал в руках стёганую фуфайку…белобрысый, совсем безбровый орудовал деревянной рогатиной… прижал Марсика к стене…крепыш накинул на Марсика фуфайку… пошли закоулками в сторону котельной. – Глаша, жестикулировала руками, глядя на Матвеевну заплаканными глазами, как -будто это у неё что-то ценное украли.
–Ужас! -Матвеевна широко раскрыла глаза, мысленно пытаясь охватить взором картину, обрисованную Глашей. – Зачем он им нужен ? – теребя свободной рукой мужа за полу куртки, спросила Матвеевна.
