метра на три и тоже поднять руку, остановить «вашу» машину и сесть в нее. Философия простая – кто не успел, тот опоздал. В свое время Ильф и Петров отмечали, что «такси в Америке красятся в самые вызывающие цвета – оранжевый, канареечный, белый». И правда, в разных городах такси красятся в разные цвета, в Нью-Йорке же – исключительно в желтый. Когда-то за рулем этих машин сидели белые американцы, которые прекрасно знали город и были интереснейшими собеседниками. Ныне найти белого водителя почти невозможно. Как правило, это восседающие в тюрбанах выходцы из Индии, Пакистана (один из редких белых водителей, с которым мне довелось ехать, презрительно сказал о них, что «это те, которые носят белье на голове»), Латинской Америки и Азии. Они плохо знают английский язык, еще хуже знают город и беспрерывно разговаривают по какой-то специальной связи со своими соплеменниками на абсолютно никому не понятном языке. Правда, иногда попадаются прелюбопытные личности, как, например, совершенно черный таксист, которого мы снимали. Он приехал когда-то с Берега Слоновой Кости, совмещает свою работу с выступлениями возглавляемой им музыкальной группы, продемонстрировал нам образец своего искусства (рэп), а на вопрос: «Что для вас значит быть американцем?» – ответил так: «Значит, быть тем, кем хочешь, делать то, что хочешь, быть свободным, если только ты этим не ограничиваешь свободу другого». Сомневаюсь, чтобы такое сказал таксист любой другой страны. И не только таксист.
Нью-Йорк – город ресторанный. Я не скажу, что здесь находятся самые вкусные рестораны в мире, но зато вам предлагается кухня любой страны – от аргентинской до японской. Есть рестораны, куда попасть не составляет никакого труда, есть рестораны модные, куда попасть сложно и надо заказывать столик иногда за неделю или две, но есть один ресторан, куда попасть вообще нельзя. Нет, это я хватил, попасть, конечно, можно, но… Далеко от центра Манхэттена, на Восточной 114-й улице, в той части Гарлема, которая когда-то давно была итальянской, но уже давно стала пуэрториканской, находится ресторан «Рэо’с». Входишь – ничего особенного: справа барная стойка, слева вход на кухню, а прямо – зал не зал, комната на восемь примерно столов. Стены увешаны сотнями фотографий разных знаменитостей мира кино, искусства и политики, у одной из стен стоит музыкальный автомат сороковых годов. Кроме того, народ: все столы заняты, за барной стойкой не протиснется даже хорек, все помещение охвачено дурманящим запахом домашней итальянской кухни, стоит шум и гомон, и надо всем этим царит хозяин ресторана Фрэнки Пеллегрино. Следует сказать еще вот что: столики в «Рэо’с» не заказываются, а покупаются, скажем, на год или на всю жизнь, при этом стол покупается на определенный день недели (кроме субботы и воскресенья, когда ресторан закрыт(!). Допустим, вы купили стол на каждую среду, и предположим, что вы в какую-то среду прийти не сможете. В этом случае вы звоните и сообщаете, что ваш столик свободен, и вот тут-то позвонят какому-то счастливцу,
