убранном холле. Ее заметно качало. Оба охранника на мгновение застыли, а затем Длинный с криком:
– Шеф, она очнулась!
Бросился по лестнице наверх. Вернулся он в сопровождении Батона. Плейбой остался наверху по распоряжению шефа. Авторитету не хотелось, чтоб девчонка вновь увидела Севочку, надеясь сыграть «на симпатии».
Батон окинул Зиновьеву пристальным взглядом. Указав рукой на диван, предложил:
– Присаживайтесь, мадемуазель! Мне с вами поговорить надо, вот вас сюда и привезли…
Зиновьева потянулась снова. Еще раз сладко зевнула и спокойно уселась на диван. Кое-как сосредоточилась. Разлепив закрывающиеся глаза, спросила:
–О чем говорить будем?
Батон по-хозяйски развалился в кресле напротив, закинув ногу за ногу:
– Например, как вы винтовку сняли с карниза. Объясните теперь, где она находится и что ментам известно?
Оксана точно так же, как авторитет, закинула ноги друг на друга. Вытянула их по ковру. Сосредоточила взгляд на толстощекой физиономии с маленькими свинячьими глазками. Пожала плечами и ответила:
– А я откуда знаю? Меня сначала за стрелка приняли в ОМОНе, скрутили, а потом отпустили. Винтовка, наверное, у них осталась. Больше я ничего не знаю.
Батон быстро спросил:
– Ваш приятель, мент, знает?
Оксанка удивилась и окончательно проснулась:
– Сергей Александрович вытащил меня от ОМОНовцев и навряд ли что знает. Он следователь одного из отделений милиции и к этому делу не имеет никакого отношения. Вы удовлетворены? А теперь я бы хотела узнать, куда вы дели Севу и уехать домой спать. По-моему, я сегодня напилась!
Охранники за ее спиной ухмыльнулись. Батон неопределенно хмыкнул, решив немного попугать девчонку:
– Эту ночь вы проведете здесь. Сева в надежном месте сидит…
Спокойствие покинуло Зиновьеву. Она вдруг представила себе, что этот милый парень, знавший стихи Асадова и Друниной, сидит где-то в подвале и его возможно даже бьют. Такого допустить Зиновьева не могла! Она вскочила и завопила:
– Я домой хочу! Не имеете права задерживать! У меня попугай не кормлен! И где Сева? Покажите мне…
Руки охранников вцепились ей в плечи и толкнули обратно на диван, не дав договорить фразы. В ответ Оксанка, прежде чем упасть на диван, вывернула шею и быстро укусила Слона за палец. Тот взревел и долго тряс рукой, свирепо поглядывая на «пигалицу». Батон рассердился и вскочил:
– Здесь я распоряжаюсь! Вы останетесь здесь! Заприте ее в кладовке!
Зиновьева резко вскочила и попыталась удрать, метнувшись к двери, но не тут-то было! Длинный и Слон были настороже. Они схватили девчонку за руки, стараясь избежать укусов. Протащили по коридору и втолкнули в темное помещение, где не было видно ни зги. И все это проделали невзирая на ее пронзительные вопли и отчаянное сопротивление. Захлопнули дверь за спиной. На ее требование включить свет, ответили отказом. Заперли и ушли…
Батон
