было иной раз поставить щербатую костяную чашу, до краев наполненную хмельной маругой19. Гладкая поверхность прилавка, отдающая нагретым деревом, щеголяла многогранным орнаментом из треугольников, охваченных языками пламени. Эти витиеватые узоры не были полыми: их заполнял прессованный янтарный порошок, изначально прогретый в раскаленном песке и затем выкрашенный в яркие цвета. Янтарная масса, затвердев внутри узорчатого трафарета, украсила треугольники глубокими оливковыми и вишневыми оттенками, а язычки пламени – оранжевыми.
Что и говорить, резчик Гивдар поработал в свое время в «Хмельной чаше» на славу. Даже несмотря на то, что руки мастера уже тогда предательски дрожали, выдавая пагубное пристрастие своего хозяина. Куримару, уже второй звездный цикл вынашивавшему золотую мечту об искусно декорированном прилавке, стоило немалых усилий договориться об этом заказе с отошедшим от дел резчиком. Чаще всего его тогда можно было встретить не за работой, а бесцельно ошивающимся около турнирных и тренировочных ограждений или бредущим нетвердой походкой по глянцевым окатышам морской отмели. Что тут поделаешь? Неисповедимый танец искр его судьбы вместе с ярмом потомственного ремесла привели Гивдара не в стройные воинские ряды и не на манящие яркими флагами турнирные площадки, а в душную клетку отцовской мастерской.
И врожденный талант не стал ему утешением.
Трактирщик часто, с жалобным спазмом в глубине горла, вспоминал, как однажды под вечер, выглянув из узкого окошка своего заведения, вдруг заметил бездыханное тело, перекатываемое по песку в пене прибрежных волн. Забыв даже припрятать эмалированную шкатулку с железными пластинами и приказать помощнику Шогу не спускать с нее глаз, тучный Куримар бросился к месту происшествия, переваливаясь на бегу. Хотя, если задуматься, что он, невежественный кабатчик, сможет сделать, чтобы помочь горе-утопленнику, коли тот волей священного пламени остался жив? Как ему поступить в случае, если душа несчастного уже отправилась к Матери звезд и ее сыновьям? Ведь всем хархи с самого детства хорошо известно, что мертвец в трактире или даже рядом с ним – конец доброй репутации! Что с ним случилось и как он туда попал, никого не интересует, ясно одно: завтра твои завсегдатаи к тебе ни ногой! А послезавтра слух расползется шипящей змеей по Подгорью, и вход к тебе всему побережью заказан! Хоть бесплатно янтарное вино с маругой наливай и седоплава20 в соли за просто так на тарелку с овощным рагу подкладывай – ничто не вернет к тебе суеверных посетителей! Останется только своими руками поджечь трактир вместе со злосчастным телом, развеять по морскому ветру пепел и попытать удачи в другом месте. Добропорядочные хархи не пьют с духами утопленников, изгнанными из чертогов Огненного бога – это столь же очевидно, сколь темна ночь и светла утренняя заря.
Тем не менее все вышеперечисленные доводы не могли тягаться с силой внутреннего порыва,
Маруга (от древнехархского: «ма» – мед, «рухха» – высокогорное дерево руг с веерообразной плоской кроной) – один из наиболее характерных национальных алкогольных напитков острова Харх. Его изобретение приписывается древним северянам. Однако с течением времени традиция пития маруги широко распространилась по острову, и каждый регион добавил в изначальный рецепт собственные нюансы. Тем не менее традиционный способ приготовления «медового хмеля» сохранился на Харх и по сей день. Предлагаю его вниманию моих читателей ниже. Берется три части высушенных корней дерева руг и две части его ярко-желтых листьев (желательно в осенний период); после их измельчения влить щедрую порцию цветочного меда диких пчел и добавить специи в равных пропорциях: шафран, гвоздику и корицу. Закрыть и оставить для брожения. Оно осуществляется благодаря бактериям, попадающим в напиток с листьев руг. Напиток имеет среднюю крепость, чуть выше вина, которая практически не чувствуется за его насыщенно-сладким вкусом
Седоплав – ценная промысловая порода рыб, обитающих у берегов моря Вигари. Седоплав отличается черной блестящей чешуей, на фоне которой контрастно выделяются белоснежные короткие плавники и хвост. Питается ракообразными, моллюсками и некоторыми видами мелких рыб. Широко употребляется в пищу в приморских районах Харх и ценится за нежный, слегка маслянистый вкус, который особенно хорошо раскрывается при длительном выдерживании в соляном панцире, пропитанном настоем померанцевой кожуры
