только что ушедший от него друг, сияющий как юбилейная медаль, и торжественно обнимал двух шикарно-красивых блондинок.
– Вот, смотри, что я принес, то есть привел.
Обалдевший Борис пропустил всю троицу в квартиру.
Девушки прошли в зал.
– Где ты их откопал? – зашептал Борис.
– Не поверишь. Просто чудо какое-то. Выхожу я от тебя, только завернул за угол, а мне навстречу они. Вера с Люсей. Я с ними месяца два назад у приятеля на свадьбе познакомился. Так мы с ними там «зажгли». Только телефоны я у них тогда не взял. А тут как снег на голову. Я им: «Девчонки, у меня друг один в квартире от тоски умирает». А они переглянулись и говорят: «Нам как раз делать нечего. Пойдем лечить твоего друга».
– Дай я тебя расцелую, – закричал Борис и от избытка чувств прижал к своей груди товарища.
Работа закипела.
Девушкам предложили присесть на диван.
Вновь накрыли на стол, включили музыку. Достали из заначки нетронутую бутылку шампанского.
Девчонки выпили, закусили конфетами, разговорились. Стало весело и шумно.
Разбившись по парам, перешли к танцам. Перед этим зашторили окна, создав интим.
И в тот момент, когда Борис сообщил другой танцующей парочке, что они с Верой решили посмотреть мебель в соседней комнате, при этом попросив не мешать их осмотру, со скрипом открылась дверка шифоньера и оттуда вышла женщина.
Все замерли. Даже музыка, казалось, стала тише.
Женщина, как привидение, в полумраке подошла к окну, резко распахнула шторы и, обернувшись к застывшим парам, громко сказала:
– Здравствуй, милый!
Борис затряс головой, еще шире открыл глаза и упал в обморок.
У окна стояла его жена.
Когда он пришел в себя, дома было уже все тихо и спокойно. Он лежал на диване, закутанный в одеяло, голова была накрыта мокрым полотенцем.
Жена деловито прибирала комнату. Увидев, что муж открыл глаза, она подошла к нему, поправила подушку под головой и сказала:
– Лежи спокойно, милый. У тебя были такие трудные дни. Тебе сейчас нельзя волноваться.
Борис опять потерял сознание.
Это уже потом она рассказала ему, как она, заранее договорившись с родственницей, передала ей в поезде детей, чтобы та отвезла их к бабушке, а сама сошла на ближайшей станции, где наняла машину и приехала к своему родному дому. Она заняла позицию наблюдателя у подъезда соседнего дома и, когда Борис с приятелем пошли прогуляться по бродвею, быстро и незаметно проникла в квартиру, спряталась в шифоньер и трое суток просидела там, слушая пространные истории о любовных похождениях своего мужа и его товарища.
В те моменты, когда они уходили из дома, она спешила в ванную умываться, кушала и отдыхала от душного шифоньера.
Она узнала многое. И Борис понял, что вся его тайная жизнь с именами, адресами, явками и телефонами теперь в памяти этой хрупкой женщины.
Это был удар, от которого Борис едва оправился.
А оправившись, навсегда
