конечно, ему не стоит терять время здесь с нами, – искренне ответила она, и в груди потеплело. «С нами». Она сказала: «С нами».
– Расскажи, что нового вычитал и вызнал наш будущий исследователь Сферы? – он перекинул мешок на другое плечо, и они весело зашагали дальше.
Хорошо было вот так вместе идти, посмеиваться над другом и вспоминать забавные случаи из прошлого. Талия, конечно, желала успеха Д’риану и верила в него, но ей не хотелось потерять его. Он был ей нужен. Нужен до тех пор, по крайней мере, пока Риир не найдет свое место в Доле. С каждым циклом, приемный сын старейшины мрачнее и мрачнее смотрел на жизнь в селении, и как она боялась, на жизнь в целом. Глупые нападки и непрекращающиеся россказни про его происхождение ожесточили его. В ответ не ее уверения, что не все в Доле относятся к нему плохо, и что хранители гармонии Сферы сами обязаны жить в гармонии между собой, он встречал циничными репликами. Риир парировал ее жизнерадостность не только примерами из своей горькой жизни, но и многочисленными историями, поведанными ему старостой и Хаконом, которые, как она была уверена, были рассказаны ему в слишком раннем возрасте. Она даже высказалась по этому поводу однажды. Старосте, конечно, Седая Коса вызывал в ней почтение, граничащее со страхом. Талия признавала, что ее взгляд на жизнь, возможно, наивен, и что она воспринимает истории о жадности, предательстве и убийствах как нечто выходящее за рамки обычного мира. Как единичные проявления зла в Сфере, живущей в гармонии. Проблема была в том, что Риир наоборот принимал эти жуткие истории за норму жизни. Для него праздники урожая и гармонии, взаимовыручка эльфов Дола, преклонение перед мудростью старейшины, – все это было проблесками света, не всегда настоящего, в мрачном мире, полного борьбы и лжи. И она не могла его переубедить или хотя бы поколебать в собственной правоте. Здесь и пригождался Д’риан. Моложе их (она всегда считала Риира своим сверстником, с тех пор, как старейшина во второй раз привел его в Дол), он знал куда больше свидетельств жестокости жизни, чем Риир, но смотрел на них как бы с высоты. Они не горячили его сердца и не напитывали душу гневом или пренебрежением. Занимая срединную позицию между ними, он одновременно возвышался над спорящими друзьями. Риир чувствовал, что за спокойной мудростью, не понятно, откуда взявшейся в молодом эльфе, стоит правда, и признавал себя неправым, считая Сферу за шар тьмы в холодном космосе. Поэтому Талия хотела, чтобы оба ее друга были рядом, чтобы самый дорогой из них не лишился необходимой ему поддержки и защиты от навязчивых мыслей.
Дорога за приятным разговором летела под ногами, и впереди показалось жилище старейшины – естественная пещера в низком холме, в противоположной от Предела Мира стороне к Долу. Пока не пришли к дракону, она должна успеть поговорить о главном, рассказать наконец-то Рииру, как он ценен для нее, и что его место в Доле, с ней.
– Почти пришли, – сказала она, думая, с чего бы начать
– Да, не устала? Хочешь, передохнем?
– Нет, что ты, – отмахнулась она. На ходу будет легче
