трона. И мне стоило большого труда вернуть их расположение. Потом они уехали на всю зиму. Я истосковалась по ним! И поняла, что не смогу отпустить их в никуда. Они мне слишком дороги.
– Насколько я успела заметить, ты тоже дорога им. Особенно некоторым. Робину, Джерому, Рональду… – хитро прищурилась Эвелина.
– Они простили мой обман, – не заметив намёка сестры, проговорила Ирена, глубоко вздохнув. – А сердце Красного Джона… Оно слишком чистое и благородное, чтобы принять мою ложь. Иногда мне кажется, что он не приемлет лжи в любом виде, даже во спасение. За полгода ребята свыклись с мыслью, что я не могла им признаться во всём сразу – это не моя вина, а стечение обстоятельств. Хотя и сейчас у них проскакивают странные нотки и взгляды. Но это случается уже реже, чем осенью. А Джон… Он не простил меня. Я это чувствую, Эви. И это горько.
Наследница вздохнула и опустила голову, похлопав Бурана по бокам. Кони девушек вновь пошли шагом.
– Настоящий аристократ… – произнесла Эвелина, задумавшись.
– Что? – словно проснувшись, отозвалась Дочь Англии.
– Аристократическая кровь в Красном Джоне играет сильнее, чем он сам того желает. И это заметно не только внешне. Таких настоящих благородных рыцарей мало осталось.
– Согласна с тобой… И я, кажется, придумала, как их вознаградить…
Принцессы въехали в Верхний парк Виндзора и направили лошадей к конюшням.
В то время как кузины спешились на заднем дворе замка, прекрасная Анжелина во весь опор скакала от Лондона по дороге, ведущей к Кембриджу. Когда впереди показался особняк с красной крышей, она остановилась, немного поколебавшись. Прекрасно отдавая себе отчёт в том, что снова наступает на «любимые грабли», первая леди всё-таки ввела коня во двор коттеджа.
Громила плотнее прижал дверь и подал голос:
– Капитан, это не моё дело, конечно, но я хочу задать тебе вопрос.
– Почему блондины не могут стать частью нашей команды? – буднично произнёс Джим, опередив телохранителя.
– Да.
– Потому что они никогда не будут такими, как мы, и при первой же возможности предадут.
Громила сдвинул брови, силясь понять логику.
– И как это связано с цветом волос? Ровно так же, как рыжину связывают с колдовством? Разве ты суеверен?
– Нет, – обернулся Джим. – Это моё наблюдение из личного опыта. Белое и чёрное – это контраст, и между нами не может быть ничего общего. Кое-где, конечно, не обращают внимания на цвет гривы, – усмехнулся Токкинс, вспомнив отряд Красного Джона, – но я знаю, чем заканчиваются все эти истории… Поверь мне, дружище, это действительно важно.
Мужчина подался вперёд, желая поведать приятелю историю из прошлого, но очередной стук в дверь прервал его.
– Да кто там ещё? – недовольно буркнул атаман.
– Открыто! – гаркнул Громила.
