простая математика, – понимая, о чём думают бойцы, произнёс Неделя. – Это как с мухами в казарме в августе. Мало того, что их миллион, так ещё и кусаются заразы. Сначала кажется, что их не перебить. А потом, глядишь, там сетку на окно повесил, там липкую ленту прицепил, там мухобоечкой поработал – и всё, спи спокойно. И немцев одолеем. Навалимся всем скопом и одолеем. Товарищ Сталин с генералами да маршалами покумекают, как это половчее сделать. Как говорится, с утра в понедельник одна голова хорошо, а две лучше.
Шутка немного разрядила обстановку. И Неделя снова стал серьёзен.
– Немцы теперь умнее будут. Нашу отмель сначала из миномётов поутюжат, так что отойдём подальше, дадим им время успокоиться. Боезапас пересчитать, зря патроны не тратить, стрелять наверняка. А как своих «гостей» перебьём, рванём к нашим на подмогу.
Командир говорил так уверенно, что все поверили – перебьют. И ушли на новые позиции. Туман потихоньку рассеивался, становился прозрачным, как фата невесты…
Мартин и Альма не переставали восхищаться выдержкой и каким-то совершенно будничным героизмом пограничников. Раньше, когда они вместе со своими хозяевами смотрели по телевизору фильмы про войну, им казалось невероятным, просто невозможным то, что творили киношные герои на экране. Как бесстрашно поднимались в атаку, хотя рядом падали и падали сражённые вражеской пулей друзья, как бросались с гранатой под грохочущий танк, как под взрывами тащили на себе раненых… Эти молодые парни не видели фильмов про войну, они просто выполняли долг, даже не догадываясь, что они настоящие герои… Как их напарники – собаки. Дина и Верный тоже просто выполняли долг, ни разу не заскулив, забыв про голод, не прячась от пуль и снарядов, готовые разделить судьбу своих Людей, какой бы страшной она ни оказалась…
Окончательно рассвело. Туман исчез, будто и не было его. Вода, как зеркало, отражала небо и самолёты, опять летевшие бомбить «цели» – города и сёла с мирными жителями, со спящими в кроватках малышами…
Всё произошло так, как предполагал Неделя. Отмель и прилегающие к ней заросли накрыл миномётный огонь. Комья земли и осколки разлетались во все стороны и доставали до нового укрытия. Ранило младшего сержанта – осколком ему пробило левую ладонь.
– Хорошо, что левую, а не правую, а то не смог бы в загсе подпись поставить, – шутил Неделя, перевязывая товарища. – Это ж тебе не из пулемёта строчить, там витиеватость нужна, крючочки-закорючки, без правой никак. Так что ты её береги.
После миномёта в дело вступили пулемёты – не жалея патронов, неприятель поливал берег длинными очередями. Потом на несколько минут воцарилась тишина. Только в той стороне, где находилась застава, слышался шум боя.
Но вот речное зеркало пошло «трещинами»: держа наготове автоматы, на мелководье осторожно ступила первая пара солдат в непривычной глазу серо-зелёной форме и касках, больше похожих на перевёрнутые кастрюли.
Теперь, отчётливо видя противника, Мартин чувствовал, как закипает кровь,
