но долго не продержался, потому что Катерина перехватила эстафету и поведала небывальщину о том, как и где она то ли покупала, то ли шила это самое платье. Мне было сообщено полтора миллиона подробностей о размере вытачек, тетке, которая стояла перед кем-то в очереди, подробном маршруте следования до портного и предположительном химическом составе Большого Пятна.
Трудно теперь понять, что в тот момент так меня рассмешило, но приходилось кусать себя за губу, чтобы не смеяться. Наверное, больше всего меня забавляла непосредственность, с которой гостья обрушивала на меня уйму совершенно не нужных мне подробностей.
Чтобы отвлечься, я пытался вспомнить, кто из моих знакомых носит бежевое платье. Машка? Нет, она, кажется, в джинсах ходит. Юлька? А в чем ходит Юлька? Наверное, тоже в джинсах. Или боевая подруга молодости Ольга? По-моему, в юбке. Я точно помнил, что долго не мог найти на этой юбке застежку, а Оленька только подхихикивала. Или это была Машка? Точно, Машка, потому что Ольга носит джинсы! Кажется…
Тут я проснулся окончательно.
– Эй, – сказал я, уже не скрывая буйного веселья, овладевшего мной, – как ты себе это представляешь? Тетка пришла ко мне в платье, а ушла голая? Или ты думаешь, что я тут в свободное от работы время шью-крою?
По-моему, Катя обиделась.
Ну и ладно!
**
Первые десять минут он нес какую-то ахинею про то, что:
– Ты ничего такого не подумай, приезжала моя сестра из Киева…
Вот представьте себе картину: практически голый мужик лежит передо мной на диване и, не просыпаясь, с разгона начинает наворачивать совершенно продуманную историю о сестре, которая здесь останавливалась буквально неделю назад, и забыла это… то, что нужно, то и забыла…
Как говорил Воланд: «Интереснее всего в этом вранье то, что оно – вранье от первого до последнего слова».
Было очевидно, что Сергей профи, я его невольно зауважала. Но, поскольку верить в эту галиматью мне было не обязательно, я решила его подколоть.
Какой-то чертенок во мне с утра поселился, который меня щекотал, заставлял смеяться и делать всякие глупости.
С совершенно серьезным видом, я начала задавать вопросы:
– А на какой улице живет твоя сестра?
– Независимости.
Молодец какой, соображает быстро!
– Виден ли у нее из окна Днепр?
– Ну, немного… пожалуй, да.
Наверное, у него в голове происходил в это время сложный мыслительный процесс, а потом он решил, что Днепр – река длинная. Ее отовсюду видно.
– А чуден ли Днепр при тихой погоде? – давясь от смеха, спросила я.
– Да, – немедленно ответил Сергей, а потом, видимо, проснулся и рявкнул: – Не твое дело!..
Тут я уже не выдержала и расхохоталась в голос.
Он надулся и уткнулся в стенку.
–
