всех монастырей Святой Горы предписывает трапезу по́сле вечерней службы, то до заката нам предстояло «затянуть пояса». Поэтому от предложенного мной угощения, он даже из вежливости не стал отказываться. Интересно, а если бы мы «сели в лужу» по моему́ неразумию, благочестивый, но гордый повёл бы себя аналогичным образом?
Отогнав сии недостойные мысли, азъ многогрешный прикинул, чем бы занять время до вечерней службы. Внимательно изучив правила внутреннего распорядка для паломников, мы усвоили, что на вечерней службе должны присутствовать все в обязательном порядке.
Так как день был предпраздничный, всенощная была почти шестичасовая. Литургия также начиналась намного раньше, поэтому все монахи, которые в данный момент не несли послушаний, активно отдыхали. Гостей кроме нас тоже не было видно, видимо они, как все нормальные и благопокорливые люди, поселились утром, и разошлись «по интересам».
– Коли вещи где оставить, могли бы хотя бы по монастырю походить, – «чирикнул», наконец, мой незадачливый попутчик, и с досады аж пнул свой безразмерный рюкзак.
– Думаешь, что кто-нибудь их тронет? – подивился азъ многогрешный его неразумию.
– Да навряд ли, хотя куда идти-то? В лавке если что покупать, то лучше в последний день. Храмы и часовни тоже наверняка закрыты – все отдыхают перед службой. Тоска-а-а!
– Уныние, молодой человек – тяжкий грех, надо радоваться всему, что Господь дарует. Слава Богу за всё! – и после сказанного I’m осенил себя крестным знамением.
– Чему ж тут радоваться? – уставился на меня Димон, при этом пятернёй расправив чёлку.
– Хотя бы тому, что имеем крышу над головой. Могли бы до сих пор скитаться.
Тут мой собеседник немного потупился: видимо ВПС «наступил ему на больную мозоль». Но угрызений совести у меня не было и в помине, пусть ещё раз прочувствует, полезно. Впредь будет умнее. Но тут же, сменив «гнев на милость», решил расширить его кругозор.
– Одно то, что ты проснулся сегодня утром и почувствовал себя здоровым, а не больным, уже делает тебя счастливее многих, кто вообще не переживёт сегодняшний день. Согласен?
– Естессьно, о чём базар? – благочестивый, но гордый с явной неохотой пожал плещми.
– А раз понятно, тогда прикинь, что если у тебя есть еда в холодильнике и одежда на теле, крыша над головой и место, где можно соприкоснуть ухо с подушкой, то ты превосходишь три четверти людей на земле. А если при этом ещё стабильный доход и хрусты в кошельке, то ты богаче, чем девять из десяти человек в этом мiре. Усекаешь, к чему я клоню?
– Да ладно заливать-то, – скептицизм ещё светился брызгами шампанского в его очах.
– Вы, сударь, дремучий, как Муромский лес. Надо иногда прессу почитывать.
– И что же ты в ней вычитал? – брызги шампанского сменились блеском молнии.
– Вычитал, что если ты никогда не испытал страха в бою, одиночества тюремного заключения,
