спросил он, разглядывая глаз охотника.
– Бра, – выдохнул тот, пытаясь отвернуться. – Братья.
Ленка глянула на Гришу, недоуменно вскинула брови.
– Черт, – процедил тот сквозь зубы, и принялся ощупывать шрам на виске. – Вот, черт…
– Больно, – выдохнул Кобылин. – Уйди…
– Гриша, – севшим голосом позвала Ленка. – Гриша, что происходит…
– Это не он, – яростно прошипел тот в ответ.
Они стояли над каталкой, таращась друг на друга, а на простынях, между ними, ворочался тощий обессиленный охотник.
– Как это не он, – вскрикнула Лена, и в ее голосе зазвучали истерические нотки. – Ты что, вот он, лежит…
– Это не Кобылин, – глухо произнес Борода. – Это алкоголик Лешенька из второго подъезда. То, чем был Кобылин до того, как стал охотником.
– Что? – воскликнула Ленка. – Ты спятил? Какой еще алкоголик?
Она резко наклонилась над охотником, схватила его за плечо, заглянула в глаза – серые, мутные, подернутые пеленой.
– Лешка, – жарко зашептала она. – Перестань. Это же я, Лена. Посмотри на меня. Посмотри!
Кобылин взглянул ей в глаза, с совершенно равнодушным видом отвел взгляд и вытаращился на Григория, сердито сопевшего в черную бороду.
– Кобылин!
– Хватит его трясти, – рявкнул Гриша. – Отпусти!
Ленка отдернула руку от охотника, словно обожглась. Глянула на Гришу, остро, зло. Сжала кулаки, того и гляди – ударит.
– Гриша, – хрипло процедила она. – Гриша, черт тебя за ногу… Что это?
– Это разрушение личности, – мрачно отозвался Борода, глядя на охотника. – Разрушилось не тело, а психика. Личность. Память, сознание…
– Он что, головой ударился? – тихо спросила Лена. – Это пройдет?
– Я понятия не имею! – рявкнул Борода. – Может, это его Жнец выжег изнутри! Может, забрали его на тот свет, кто знает, что у него творится с этой потусторонней хренью! А может просто с ума сошел!
Кобылин застонал, откинулся на подушку и прикрыл глаза.
– Не надо… – выдавил он. – Кричать. Больно.
– Не ори, – шепотом напустилась на Гришу охотница. – Чего орешь?
Борода закусил губу и махнул рукой – широко, сверху вниз, словно разрубая невидимый узел.
– Не кричите, – простонал Кобылин и тяжело задышал. – Замолчите. Пожалуйста. Все.
Закрыв глаза, охотник замер. Из приоткрытого рта, из уголка губ, проступила вязкая слюна.
– Вот теперь мы точно в полной жопе, – мрачно изрек Борода.
Ленка взглянула на потерявшего сознание охотника, прижала ладонь к губам и покосилась на мрачного, как грозовая туча, Григория. В ее глазах плескался ужас – самый настоящий ужас, в который ее давно не могли ввергнуть никакие монстры на свете.
Сказать она ничего не успела – в глубине кожаной куртки Гриши запел телефон, хрипло и настойчиво,
