будто вошел через пространственный портал прямо в кабинет, а оттуда пришлепал в моих тапочках к нам на кухню.
Все поздравляли Аллодиса, его все любят, он пытался говорить, что еще ничего не решил, но махнул рукой и подсел к столу. Скоффин уже развернул там большой лист бумаги: по-старинному, как бы подчеркивая значимость момента. Некая религиозная группа до сих пор делает обрезание каменными ножами, ибо любая древность освящена уже тем, что древность, мол, от самих истоков, даже от богов, так и плотный лист бумаги, в отличие от привычных экранов ноутов, подчеркивает торжественность деяния.
– Вот тут я набросал ключевые моменты, – сказал он. – Движок, дизайн игрового мира, персонажи… отдельно место для фичей, которые придумаем исключительно мы. Коля, ты что-то странно смотришь, фичи будут! И придумаем их исключительно мы.
– Да я что, – пробормотал Николай. – Просто не верится даже, что сделаем то, что так хочется сделать…
Воздух пропитался ароматом хорошего кофе, вечно голодный Секира сходил к холодильнику и, вытащив пакет со сдобными булочками, поставил разогреваться в автоматическую духовку. Все пили кофе, отогреваясь и просыпаясь окончательно. Все привыкли сидеть на чудовищных дозах кофеина, но еще никто не попросил у меня пепельницу. Я сам бросил курить лет пять назад, а остальные – даже не знаю, кто когда. Из нас если кто и пробовал наркотики… и сейчас иногда, да, совсем в экстренных случаях, то не успокаивающие, а, напротив, подстегивающие нервы, заставляющие сердце стучать, а мозг работать на повышенных оборотах.
Все смотрели, как я поднялся, но я сам решил, что это глупо, словно на отчетном собрании перед залом акционеров, махнул рукой и сел.
– Давайте сперва определимся, – произнес я твердо, – что есть ММОРПГ, то есть байма.
Николай возразил с недоумением:
– Этому полно определений.
Я сказал настойчиво:
– И что? Мы же знаем, что мы самые умные и самые крутые на свете. Так на фиг нам какие-то вялые и очень осторожные определения, после которых остается ощущение, будто пожевал вату?
Кулиев растянул рот в улыбке профессионального юриста.
– Владимир прав. Если определения нас устраивают, то их принимаем. Если не устраивают… их все равно принимает нормальный простой народ. Но мы к простым не принадлежим, верно? Так какое определение предлагаешь?
Я проворчал:
– Благодарю за понимание, но не так сразу. Напомню, что в искусстве каждый начинает с белого холста, белого листа бумаги или разлинованного нотного. Однако наука и техника опираются на открытия предшественников. Когда выпускают новый автомобиль, это не значит, что для него даже сталь вплавляли особую! Наоборот: и шины, и двигатель, и стекла – все от других производителей, что используются давно в других машинах. Однако автомобиль все-таки новый. Так вот байма, если кто еще не знает, – дитя науки, техники и искусства.
Слушают внимательно, и хотя у каждого на морде написано слегка скептическое: говори-говори, я все равно умнее, но пока не перебивают, уже хорошо.
