черные ключи к дверям, ведущим в чудесный мир, Эндрю. Но я сомневаюсь, что нам хватит времени обучить тебя тому, как открыть эти двери. Мне потребовалось несколько лет, чтобы научиться читать. Я пытаюсь обучить этому свою дочь, и она продвигается гораздо быстрее меня. Человеку необходимо принадлежать к церкви, чтобы преуспеть в науках, по всей видимости, чтение и письмо присущи лишь церковникам или королю, который располагает временем. У рыцарей голова занята другими вещами, такими, как управление поместьями. А заметки и счета мы оставляем управляющим и писарям.
– Да, милорд.
Сэр Роберт убрал руки за спину, и его лицо приобрело очень серьезное выражение.
– А теперь, Эндрю, я бы хотел поговорить с тобой о моей дочери.
Эндрю бросило в жар, и он почувствовал, как краснеет.
– О, сэр…
– Вот именно, «о, сэр». Одна или две встречи еще сошли бы за случайность, но каждый день, Эндрю?
Юноша повесил голову.
– Я… Мне очень жаль, сэр Роберт. Этого… этого больше не повторится.
– Ты считаешь ее красивой?
Тихое «да» больше походило на карканье вороны.
Роберт кивнул, меряя комнату шагами, говоря тихо и сдержанно:
– Она действительно хороша собой, и ее красота одновременно радует меня и является источником постоянной тревоги. Ты знаешь, разумеется, что ей придется выйти замуж за человека, которого выберу я? Да, конечно. И она тоже знает это. Девицы ее возраста, принадлежащие к благородным семьям, смиренно принимают свою судьбу. Конечно, иногда они влюбляются. Остается надеяться, что девице придется по сердцу ее будущий муж, однако это происходит далеко не всегда. Полагаю, Анжелика питает привязанность к своему спасителю, то есть к тебе, Эндрю, что вполне естественно. Юноша, готовый на подобное самопожертвование – ты ведь с легкостью мог утонуть и сам, – становится героем для спасенного. Полагаю, она увлечена именно своим спасителем, а не юношей, стоящим сейчас передо мной, и ее взор затуманен восхищением его мужественным поступком.
Помолчав, рыцарь продолжил:
– Эндрю, ты должен выбросить из головы все мысли о том, что однажды, возможно, тебе удастся сделать мою дочь своей невестой.
– Милорд… я слишком молод! – выпалил Эндрю.
– Да, можно и так сказать, но и другие влюблялись в твоем возрасте и оставались верными этой страсти до смерти. Я сам, например… но не будем сейчас вдаваться в подробности и погружаться в прошлое. Факт остается фактом, Эндрю. Как бы я ни был благодарен тебе за спасение ее жизни, я не могу допустить, чтобы это увлечение переросло в нечто большее. Я думал, ты намерен стать тамплиером?
– Да, сэр, это так.
– Тамплиеры приносят обет безбрачия. Это воины-монахи. Уверен, тебе известно главное положение их кодекса? Целомудрие, бедность и покорность. Целомудрие, Эндрю. Тебе нельзя любить, нельзя ухаживать за девушкой, если ты хочешь стать одним из храмовников.
