ракет, они стали ползать по лугу, обыскивая убитых фашистов. Старались держаться вместе, чтобы было не так страшно смотреть на безжизненные холодные тела.
– О, гляди, что нашел, – Федор приподнял мертвую руку немца, на которой темнел кожаный ремешок с часами, – себе возьму, они ему уже не понадобятся, – и он деловито стал снимать трофей.
– Выбрось, дурак, – зашептал Сашка, – грех это, нельзя у покойников вещи отбирать.
– Ну, мы же отбираем у них патроны и еду, – не понял Федор, продолжая возиться с ремешком.
– Это другое, а вот часы и фотографии – это грех.
– Ну, ничего, я думаю, он не обидится, – Федор тихонько рассмеялся. – Ладно, поползли дальше, – сказал он, пряча часы в карман.
Через час, тяжело нагруженные, они вернулись в дот, принеся с собой много патронов и других припасов, среди которых главными были медикаменты и вода. Первым делом Чижов перевязал Пашу, обмыл ему лицо и положил повязку на вытекший глаз. Парень тяжело стонал, то и дело теряя сознание.
– Без врача долго не протянет, – Пивоваров сидел рядом, держа Пашу за руку, – только вот где сейчас этот врач? Эх, пропадет, безвинная душа, – сказал он с горечью, – скоро к брату отойдет.
Воду добавили в кожух пулемета и только потом выпили немного сами, оставив еще для Емельянова и на завтра. Найденные часы Федор подарил младшему лейтенанту:
– У меня есть уже, мне так-то вторые не нужны, а вам пригодятся.
Сержант появился во второй половине ночи. Мрачный и молчаливый, он вошел в дот.
– Патронов почти не нашел, склады разбиты, кругом немцы, чуть не угодил к ним, – ответил он на молчаливые взгляды товарищей, – вокруг до горизонта слышны выстрелы, значит, это не провокация. Похоже, точно война. Наших наступающих войск пока не слышно. Около склада встретил двух солдат из дота Веселова и одного из дота Шпанькова. Тоже патроны искали. С Веселовым больше десятка человек, даже снаряды к пушкам есть, правда, мало. У Шпанькова только пулеметы и винтовки, как и у нас. Все говорят, что будут держаться, пока не придут наши. Над деревней зарево, да и везде, куда только можно посмотреть, пожарища. Самолеты постоянно гудят. Немецкие. Вот так, – закончил он невесело.
– Ну что ж, товарищи, – задумчиво сказал младший лейтенант, – отступать не будем, надо, как и другие, держаться до конца. Надеюсь, скоро наши придут. Так что не впадаем в отчаяние, задача остается прежней. Тем более, что отступать нам некуда.
– Жалко, второй пулемет самим не установить, – подал голос Пивоваров, – было бы легче отбиваться с такой-то махиной. Я посмотрел, станину нечем крепить к стене, а на руках мы его не удержим.
– Эх, – Федор мечтательно закинул руки за голову, разминая затекшую шею, – вот почему только карлов горбатых на службу не берут? Вот где силищи немерено. Так-то у нас в деревне жил один такой, Митрофаном звали. Невысокий, горб здоровенный, как у верблюда. Мы его боялись поначалу, страшный же вроде. А он в душе так-то совсем
