в окно. Видела, как те двое сели в старый, видавший виды мехмобиль, и не спеша уехали. Наблюдала за прохожими, за движением на проспекте, становившимся все более оживленным. Погода не радовала, но у жителей города нет выбора – спешили кто на работу, кто с нее.
В кабинете установилась взрывоопасная атмосфера. Жандармы потихоньку приходили в себя после визита парочки из спецгвардии. Поверженных подняли, обиходили. Толстый отделался знатным синяком, Худой – легкой контузией. А вот Высокому повезло меньше. Помимо потерянных зубов, с челюстно-лицевой костью явно что-то не в порядке. То ли вывих, то ли перелом. Неудачливый боец сидел, задрав голову, трясущиеся руки придерживали норовившую отвалиться челюсть.
За всей этой суетой про девушку совсем позабыли, что ее вполне устраивало. Не пристают, не обсуждают – и то хорошо. Никакой жалости к жандармам Карина не испытывала, скорее наоборот – мрачное удовлетворение от того, как их поставили на место, макнули носом в дерьмо.
Давно хотелось в туалет, но попроситься страшно, злое внимание может вновь переключиться на нее. Девушка крепче сжала ноги, решив, что будет терпеть до последнего.
Далеко за окном, у самого горизонта, сверкнула молния. Разгоняя лужи высокими колесами, к жандармерии подъехал раритетный мерс. Плавные обводы крыльев, неимоверно длинный капот, стильная черно-белая раскраска – все притягивало взгляд. Мехмобиль небрежно остановился на стоянке, заняв сразу два парковочных места. Глаза фар погасли, отворилась дверца, ступня в черном лакированном ботинке опустилась в лужу, высокий мужчина прошел к багажнику. Мгновение спустя развернулся, придерживая в руке черный чемодан.
Дождь колотил по полям шляпы, капли отскакивали от плаща, увесистая ноша оттянула левое плечо вниз. Он направился к парадному, не обращая внимания на слякоть и разверзшиеся хляби.
Только теперь Карина его узнала. Она хотела закричать, но страшная судорога скрутила тело. Изо рта вырвался лишь писк, немногим громче мышиного. Глаза уставились на приближающуюся фигуру, мутная оторопь завладела разумом, крупная дрожь колотила конечности, кулаки сжались, ногти до крови впились в нежную кожу. Ужас подступал толчками, выгоняя сознание прочь.
Грядет сама неотвратимость. Судьба, возмездие, фатум. Этот мужчина… слишком страшен, чтобы быть простым человеком. Даже если старуха-смерть встретилась бы с ним на узкой дорожке, леди с косой почтительно отступила бы в сторону, пропуская вперед нечто более ужасное.
Нергал легко взбежал по ступеням, дорогу убийце преградил молодой постовой. Девушка не могла слышать слов, не увидела и удара. Она с содроганием наблюдала, как паренек повалился на мокрый камень с окровавленным лицом.
Далеко в коридоре раздались грохот, шум, удивленные крики. Девушка оторвалась от созерцания улицы, с трудом переведя взгляд внутрь кабинета. Опять грохот, надсадный вопль, хлопки, напоминающие гром.
Жандармы не обращали на шум особого внимания, с головой погрузившись в более насущные проблемы. Карина сжалась в комок, стараясь
