молодой человек помогает спутнице раздеться, отряхивая ее одежду. Снег комьями падает на пол и превращается в грязную лужицу. Пара занимает столик в противоположном конце зала. Мужчина поворачивается ко мне вполоборота, и я узнаю Алекса, своего мужа. А вместе с ним, видимо, его любовница.
Я молча смотрю на них. Они идеально подходят друг другу: оба светловолосые, стройные, высокие, уверенные в себе. Когда-то мы любили друг друга, а сегодня он нежно ухаживает за своей спутницей: пододвигает ей стул и целует в макушку. Он ласково прикасается к девушке, поправляя волнистые светлые пряди. Я наблюдаю за ними, вглядываясь в каждый жест. Кажется, Алекс счастлив. Он наклоняет голову, внимательно слушая свою подругу, вокруг глаз собираются морщинки, когда он заливисто смеется. Я никогда не видела его таким. Даже пять лет назад. Сегодня его глаза блестят, он выглядит моложе и красивее, чем вчера.
Я не чувствую боли, горечи или обиды. Только пустоту. Кажется, в душе появилась огромная дыра. Дышать тяжело, и я совсем не могу двигаться. Руки стали неподъемными, даже моргать тяжело. Плакать не хочется, только выбежать из бара и закричать.
Слушаю песню, играющую в кафе, слова кажутся мне знакомыми, но я никак не могу различить их. Совершенно неожиданно включаю телефон и нажимаю кнопку вызова:
– Я согласна на интервью. Куда подъехать?
6
Один шаг, звонок, такси, и я в ресторане. Он совсем не похож на тот бар, где я была совсем недавно. На каждом столике белоснежные скатерти, приборы блестят, а тарелки такие же белые, как первый снег за окном. От зала нас отделяет тонкая ткань, струящаяся с самого потолка, где в вышине сверкает и переливается несколько хрустальных люстр. Я сижу напротив миловидной, коротко стриженной блондинки. Господи, как же я ненавижу блондинок. Почему Мэри не могла оказаться брюнеткой или рыжей? Конечно, я это говорю из зависти, ведь блондинкам в любви везет больше… Но это только мои мысли, мысли обиженной девчонки.
– Николь, расскажите, что произошло между вами и Максом Штерном, – Мэри не тратит времени зря. Пододвинув ко мне диктофон, она складывает руки в ожидании ответа. А я, напротив, долго собираюсь с мыслями. Я ведь просто услышала разговор в лифте и написала об этом. Меня уволили потому, что нельзя распускать слухи о начальстве. Таких историй миллион, но почему-то только моя обрела популярность. Пытаюсь подобрать нейтральные слова, мне не хочется, чтобы люди думали, будто я – жертва. Ведь я даже рада увольнению, моя работа мне не нравилась. Мои мысли постоянно возвращались к Алексу и его измене. Как долго это длилось? Она первая или очередная? Передо мной то и дело всплывает сцена из бара, где Алекс слушает и улыбается милой девушке.
– Николь, не томите с ответом. Про Макса Штерна часто ходят слухи, конечно, большая часть их – неправда. Но, если между нами, все знают, что он спит с сотрудницами. – Мэри знает, как вытащить из человека правду. Голос ее сладкий, а лицо выражает сочувствие. Я сухо рассказала историю, произошедшую со мной в лифте.
– Что
