рассматриваю любые версии, – серьезно ответил Лепин.
– И правильно делаешь, – поддержала его Глаша. – Отвечаю: точно нет, Юр. Многие, конечно, помнят меня еще девочкой и очень неплохо относятся, но никаких таких особых чувств никто ко мне не питает. Да, каждый из актеров, задействованных в нашей постановке, зубами, руками и ногами держится за свою роль, потому что, сам понимаешь, времена пришли голодные, опять приходится что-то там на себе затягивать и терпеть. А спектакль в постановке модного, нашумевшего автора – это большая доля вероятности полных залов, пусть даже спектакль получится так себе, но хайп на трендовом режиссере может круто сработать. К тому же им всем нравится то, что у нас получается, и отстранение от роли Туркаевой артисты приняли с облегчением, потому что ее непрофессиональное поведение стало откровенно мешать работе.
– Ну хорошо. А у нее с кем-то из труппы или работников театра были неприязненные отношения? Могла она кого-то достать до такой степени, чтобы вызвать ненависть?
– Ум-м-м, – задумчиво выдохнула Глаша, внезапно почувствовав наваливающуюся усталость. Зажмурилась, с силой потерла пальцами лоб между бровями. – Думаю, в той или иной степени за годы своего правления она допекла многих, скажем так. Но… м-м-м… – Она пыталась подобрать верные слова: – Попробую объяснить. Это нормально и обычно для большинства театров: внутривидовая, так сказать, борьба между актерами. Всегда есть фавориты, любимые актеры худрука, которым он отдает лучшие роли, и менее любимчики, но тем не менее выделяемые, которых не обходят достойными ролями; есть середнячки и есть совсем уж задвигаемые. Конечно, внутри любой труппы существует любовь-ненависть, приятие-неприятие, дружба-вражда, как в каждом коллективе, только с большей амплитудой страстей-эмоций, но все это, м-м-м… не глубинно. Не до смертоубийства уж точно. Ко всем своим великолепным талантам Грановский еще и очень грамотный управленец, он дает работать и проявлять себя всем актерам, прекрасно зная их способности, сильные и слабые стороны, и это только поддерживаемая иллюзия, что все лучшие женские роли достаются Элеоноре. Отнюдь. За последние лет пять в труппу пришли молодые, сильные актрисы новой формации, новой школы, и Тихон Анатольевич ставит на них очень интересные, кассовые спектакли. Поэтому все эти показные, громкие скандалы Туркаевой лишь необходимое напоминание всем о том, кто здесь прима, показной эгоцентризм, шум и гам вокруг ее персоны, и эта игра воспринимается всеми достаточно снисходительно. Но осторожненько, без демонстративного пренебрежения. Элеонора все еще имела большое влияние на Грановского и могла при желании попортить кому-нибудь жизнь.
– Тебе? – осторожно поинтересовался Лепин.
– Пыталась. Заделалась моим горячим хейтером в Сети. Но Грановский так ее приструнил, что она быстро удалила все посты и даже повинилась. Ну ты в курсе. Нет, на меня она, конечно, налетала, грозила, но все это только слова, не более того. Со мной Элеонора побаивалась связываться всерьез.
– Так,
