помаленьку, – пожал плечами Мейкпис. – Ты один?
Лет ему было около семидесяти. Лицо покрывали глубокие морщины, а кожу – темные пятна от старости или от въевшейся копоти. Пан и Лира познакомились с Себастьяном Мейкписом благодаря одному странному случаю с участием одной ведьмы и ее деймона. С тех пор они не раз навещали его и постепенно привыкли к его иронии, к неописуемому беспорядку в лаборатории, к его обширным познаниям в самых неожиданных областях и к терпеливой доброте его деймона, Мэри. Мэри и Мейкпис знали, что Лира и Пан могут разделяться. Ведьма, чей коварный план и стал причиной их знакомства, в прошлом была его возлюбленной, и он знал о том, что ведьмы это тоже умеют.
– Да, – ответил Пан. – Лира… спит. Я хотел спросить вас кое о чем. Извините, что помешал.
Мейкпис сунул руку в старую металлическую перчатку и поправил чугунок, стоявший на краю печи.
– Пусть греется, – сказал он. – А ты садись, мой мальчик. Поговорим, а я пока покурю.
Он достал из ящика стола короткую сигару и закурил. Пану нравился запах курительного листа, но сейчас он едва различал его в дыму и чаду лаборатории. Алхимик сел на табурет и внимательно посмотрел на гостя.
– Ну, и что это за блокнот?
Пан подобрал записную книжку и передал ее Мейкпису, а потом рассказал об убийстве и о том, что за ним последовало. Мейкпис слушал внимательно, а Мэри сидела у его ног, не сводя глаз с Пана.
– А спрятал я этот блокнот, – закончил Пан, – и принес сюда потому, что в нем есть и ваше имя. Это что-то вроде адресной книги. Лира его не заметила, а я заметил.
– Давай-ка посмотрим, – сказал Мейкпис и надел очки. Мэри запрыгнула к нему на колени, и они вдвоем углубились в изучение списка. Рядом с именем каждого человека, упомянутого в блокноте, был указан его адрес и имя деймона. При этом каждое имя и адрес были записаны другим почерком, и не в алфавитном порядке, а, как показалось Пану, в географическом, с востока на запад. Начинался список с какого-то места под названием Хварезм, а заканчивался Эдинбургом, и в нем были города почти всех европейских стран. Пан три или четыре раза тайком просматривал его, но так и не понял, какая связь между всеми этими людьми.
Но алхимик, похоже, искал в списке какие-то конкретные имена.
– Из Оксфорда никого, кроме вас, больше нет, – сказал Пан. – Я просто хотел выяснить, знаете ли вы про этот список. И зачем он составлен.
– Говоришь, тот человек умел отделяться от своего деймона?
– Именно это он и сделал – прямо перед смертью. Его деймон… Она взлетела на дерево, где я сидел, и попросила помочь.
– А почему ты не рассказал Лире об этом списке?
– Ну… Все никак не мог выбрать время.
– Нехорошо, – покачал головой Мейкпис. – Отдай ей этот блокнот. Он очень ценный. У списков такого рода есть особое название – clavicula adiumenti.
Он указал на пару тисненых
