все еще не очухались и спят в трейлерах.
– Ты в этом уверена? Кто-нибудь проверил их по списку?
– Охранники не пили, и они утверждают, что никто не выходил с территории, значит, все должно быть в порядке.
– Будем надеяться, – сказал Барни, пожав плечами и окидывая взглядом длинный ряд молчаливых трейлеров. – Сразу же по прибытии проверим всех по списку, и, если кто-нибудь отсутствует, придется послать за ним профессора. Пусть люди поспят во время путешествия, это, наверно, самый лучший выход. Да и ты сама должна отдохнуть, ведь ты всю ночь была на ногах.
– Спасибо, босс. Если понадоблюсь, я в трейлере номер двенадцать.
Из распахнутых дверей съемочного павильона доносился стук молотка – плотники заканчивали сооружение настила на платформе машины времени. Барни остановился у входа, зажег сигарету и попытался пробудить в себе восторженное отношение к наспех сколоченному сооружению, которое должно было доставить съемочную группу к месту съемок на Оркнейских островах.
Прямоугольная железная рама была сварена по чертежам профессора, затем на нее была настлана платформа из толстых досок. Как только передняя часть настила была закончена, на ней соорудили контрольную рубку и профессор Хьюитт начал руководить монтажом увеличенного времеатрона, который отличался не только гигантскими размерами, но и гораздо большим количеством сверкающих катушек и проводов, чем первоначальный вариант. К тому же у него был мощный дизель-генератор. Почти две дюжины огромных автомобильных покрышек было прикреплено к дну платформы для смягчения удара при приземлении, по краям платформы были сооружены поручни, и над ней было воздвигнуто нечто вроде клетки из тонких труб для обозначения границ действия временно́го поля.
Все сооружение выглядело каким-то иллюзорным, ненастоящим, и Барни решил, что лучше всего ему не думать об этом.
– Включай! – крикнул профессор Хьюитт, выползая из-под своего аппарата с дымящимся паяльником в руках.
Механик склонился над дизелем, машина застонала, повернулась, затем выплюнула струю синего дыма и деловито застучала.
– Ну как дела, профессор? – спросил Барни через открытую дверь. Хьюитт обернулся и, прищурившись, посмотрел на него.
– А, доброе утро, мистер Хендриксон. Я полагаю, вы интересуетесь состоянием моего времеатрона-два, и рад ответить, что работает он отлично. Мы готовы начать операцию в любое время, все цепи проверены, ждем ваших указаний.
Барни посмотрел на плотников, забивающих последние гвозди в настил платформы, затем ногой отбросил щепку.
– Мы отправимся немедленно, как только обсудим проблему возвращения.
Хьюитт покачал головой.
– Я провел эксперименты с времеатроном, чтобы выяснить, нельзя ли пересечь временно́й барьер, однако это оказалось невозможным. Когда мы возвращаемся назад, нам приходится описывать дугу в континууме, используя дополнительную энергию для деформирования наших собственных
