Врач не закончил, но по виду пострадавшего итак было все понятно. Руки странно вывихнуты, парня знобило, правая часть тела странно обожжена…
Вслед за каталками влетела девушка. Совсем молодая. Волосы в пепле, подол длинного сарафана изодран… Она покачнулась, и Амели рванула вперед, успев ее подхватить, но девушка помотала головой, порываясь вслед за каталками.
– Простите, но Вам туда нельзя, Мисс. Вы тоже стали жертвой аварии?
Амели профессионально оглядела ее: руки изодраны в кровь, лицо бледное, на щеке несколько длинных царапин…
Девушка вяло помотала головой, опять попытавшись вырваться.
– Пожалуйста, Мисс, пройдемте, я отведу Вас в комнату ожидания и обработаю раны. К пострадавшим пока нельзя, они уже в операционной, – врач старалась придать голосу мягкости, ведь сама понимала, что эта девушка чувствует.
– Вы не понимаете… – ее голос надломился, и она повернула к врачу голову. Посиневшие губы дрожат, в глазах застыли слезы… но взгляд резко изменился. Стал потерянным. Безвольным.
Амели узнала этот взгляд. Так смотрят люди, которым уже нечего терять. И на какую-то жалкую долю секунды… ей захотелось ее отпустить. Но профессионализм взял верх.
– Я понимаю. Пойдемте, – уже жестче сказала Амели, аккуратно подхватив ее под локоть. – Наши хирурги – лучшие в стране. Они сделают все, что в их силах. Не переживайте, пойдемте.
– Нет, – девушка покачала головой, неожиданно осев на пол и тихо засмеявшись. – Вы не понимаете. Я не переживаю за них, – Она вперила взгляд в сторону, где исчезли каталки с пациентами, и горько усмехнулась. – Я искренне хочу им врезать.
Рейчел
Как мухам дети в шутку,
Нам Боги любят крылья отрывать.
Уильям Шекспир
Я мало чего ненавидела. Имею в виду, на самом деле ненавидела. Ненавидела всем сердцем, искренне желая, чтобы эти вещи обратились в ничто, чтобы их забрала гиена огненная в пучины ада и чтобы они исчезли без следа.
Первое, что я ненавидела, это своих родственников. Родителей не выбирают, это всем известно. Но мою семью я предпочитала не вспоминать. Это был некий ад. Ад, с табачным дымом и бутылками из-под пива. Ад намного хуже того Ада, в котором я сейчас. Мой нынешний Ад казался мне Раем.
Когда я сбежала из того Ада, мне было пятнадцать лет.
Я претендовала в школе на золотую медаль.
Но в тот год мой отец сел в тюрьму.
Аттестат мне так и не выдали.
Меня передернуло. Продрогшие руки тряслись, и я обхватила себя за плечи.
Вторым пунктом в этом списке были больницы. Я просто терпеть не могла больницы. Ненавидела их длинные коридоры, врачей в белых халатах, запах медикаментов. Я не отрицаю, врачи нужны, важны, и какие еще можно сюда подобрать слова, но больницы…
Больницы заставляли меня впадать чуть ли не в отчаяние.
Больницы
