босой ногой.
Но что ее костлявая стопа против ботинка Евы стоила? Ничего! Ха-ха!
– Я? Ты мне стучала, между прочим, только что. Я Ева, – и она миролюбиво улыбнулась, она так могла.
– А-аа, это ты там сейчас наверху бесилась?
– Я.
– А хозяйка-то где вообще? – все без эмоций, даже без любопытства. С тяжелыми вздохами, сопровождаемыми тяжелым похмельным амбре. – Не слышно ее вообще.
– Вот по этому поводу я и хотела бы поговорить.
– А повода-то нет как раз, – хмыкнула дама. – Мы с ней не общались. Просто не слышно ее давно, вот и…
– Как давно?
– Пару недель, – не разочаровала ее тетечка. – Да, точно. У меня еще племянник гостил тогда, она все топала и топала наверху. А потом все – тишина.
– А так, в подъезде не встречались? Может, к ней в гости кто приходил?
– А чего за парево, не пойму? – запавшие мутные глаза сощурились. – Пропала, что ли?
– Типа того, – Ева шмыгнула носом и вдруг опустила голову.
Она и не думала, что так сложно ловить на себе сочувствующие взгляды по причине исчезновения подруги. А тетечка вдруг посочувствовала и посмотрела именно так. И сделалось больно и противно.
– Ишь ты… Не-а, я ничего такого. Племяннику позвоню, спрошу, если нужно.
– Нужно! – встрепенулась Ева. – Еще как нужно!
– А как хоть пропала-то? – любопытство проснулось, расцветив румянцем желтоватые блеклые щеки, тетечка ожила.
– При невыясненных обстоятельствах, – туманно пояснила Ева, сунула карточку со своим мобильным и простилась со словами: – Если что, звони!
– Ладно, – дверь захлопнулась.
Другие не открылись. Ни на Верочкиной площадке, ни выше, ни ниже. Первым этажом пользоваться вообще следовало осторожно. Усатый консьерж бдил! И даже не подпустил к почтовым ящикам, строго сканируя ее передвижения. Ключа-то у нее от ящика не было, а начнет нос туда совать – дядечка вызовет полицию. А общения с полицейскими ей хватило за глаза!
– Сволочь!
Ева шепотом послала очередное проклятие в Челябинск, завела машину и поехала домой.
Глава 3
Все, что она о нем теперь думала, ему совершенно не нравилось. Такое понравиться не могло никому. Он – каким бы замечательным он себе и окружающим ни казался – не исключение.
А что она о нем знала? Первое: он врун. Второе: подлый врун. Третье: вор. Ну и потаскун, к тому же.
Конечно, конечно, он мог оправдаться. У него по каждому пункту шел целый список оправдательных материалов, основанных на реальных событиях. Но она ведь слушать не станет? Не станет. Потому что она гордая! Потому что невозможно красивая! Потому что… такая была одна.
Ах, Ева, Ева! Если бы она только ответила хотя бы на один звонок, он бы все объяснил. Глупая нелепая записка, которую он оставил в номере, ничего не объясняла. Она только сильнее все запутывала.
