и верностью своему долгу. После этой речи Боншамп, обратив глаза и руки к небу, произнес еще твердым голосом: «Да, я осмеливаюсь положиться на милосердие Всевышнего. Я не действовал ни из чувства гордости, ни из желания обрести славу, которая сгинет в вечности. Я не сражался за славу людскую. Мной двигало желание сокрушить кровавую тиранию преступлений и безбожия; если я не был способен восстановить трон и алтарь, я хотя бы защитил их. Я служил Богу, Королю и своей стране – и я знал, как прощать». Все, кто слушал Боншампа, пустились в слезы. Его вера и его горячая убежденность помогли тем чувствам, что переполняли его, проникнуть в каждое сердце. Боншамп повторил несколько раз, что ему обещали пощадить пленных и что от этого зависит он сам. После этого, с ангельским благочестием приняв причастие, он скончался на руках Куржона и Мартена.
Слезы всех храбрецов были похоронной элегией для Боншампа. Даже его враги с восхищением почтили его память. Человек, которого они называли «Представитель народа», сопровождавший западную армию, написал в Конвент: «Смерть Боншампа равноценна победе».
смерть Боншампа
Шарль д’Отишамп, теперь уже главный командир дивизии Анжу, пересекает Луару (характерно, что республиканские солдаты освобожденные по приказу де Боншампа открыли огонь по переправлявшимся через реку вандейцам!) и проходит весь путь в Королевской и Католической Армией Вандеи вплоть до обороны Ле-Мана (город все же был взят республиканцами) 12/13 декабря 1793 года участвуя во всех битвах.
И хотя Лярошжаклен дал приказ отходить по дороге на Лаваль, в хаосе ночи 13 декабря многие вандейцы бежали по дороге на Париж и Алесон, Силе-ле-Жильям и Сабле, в соседние городки и села или просто прятались в лесу. По окрестностям Ле-Мана рыскали конные республиканские патрули, в Лавардие было убито двести человек, в Луэ-пятьсот.
Накануне, 10 декабря, Шарль сражался с республиканцами у деревни Л’Эпо, потом у моста Понтлье, где завязалось особо жестокая схватка, спустя два часа вандейццы вошли в Ле-Ман. 11 декабря прошел спокойно, на двенадцатого утром Вестерман прибыл к Понтлье в сопровождении Марсо, Мюллера и Клебера с силой в 20 000 человек. Атака началась в десять утра, на их пути стал князь Тальмон и шуаны Жана Котро, но их было мало, всего 2000 человек! Анри помчался в город, подымать остальных, многие вандейцы были « в стельку пьяны» и не держались на ногах. Ему удалось собрать только 1500 человек! Когда отряд подошел к мосту Понтлье, было уже слишком поздно, враги форсировали реку и уже входили в город. Анри де Лярошжаклен дал приказ об эвакуации. Но его уже никто не слушал, кто то пытался бежать, кто то строил баррикады, каждая улица, каждый дом оказывал сопротивление врагу. Трижды бросался в гущу врагов Анри, поднимая людей в атаку, но лишь единицы следовали за ним, в этот день под ним было убито две лошади, но Анри не был даже ранен. Бой продолжался весь день и всю ночь (республиканцы
