такое джингл и тортекада?
– Тортиада, – поправил меня Степа, – я не рассказал разве? Ну это такая короткая нарезка из песен. А джингл – это когда название радиостанции как-нибудь пропевают там или что-то такое. Чтоб слушатель не забыл, какое радио слушает. Понял, да? Еще вопросы?
Я поднапрягся и спросил:
– Что такое КЛМН-сигнал?
– ДТМФ-сигнал, – поправил меня Степа, – ну это такой сигнал в Московском эфире, чтоб регионы выпускали свою рекламу. Такой вот: «Ти-ти-ти-тиии». Сейчас включу.
Степа включил. Я слушал ДТМФ-сигнал и думал, что надо будет потом кого-то попросить еще раз всё объяснить и попутно начертить схему, какие кнопки когда нажимать. Тогда я, помнится, всерьез решил, что это будет основной трудностью в работе. Даже после того, как поговорил со сменщицей Марией, что еще раз свидетельствует о том, что я ни черта не разбираюсь в людях и не могу понять, когда мне врут или недоговаривают.
Всё моё внимание заняло странное требование, называть её именно Марией, а не Машей или, упаси бог, Машкой, потому что, цитирую: «Машка в колхозе на лугу пасется и лепехи на ходу откидывает». Конец цитаты. Еще любопытным было то, что Мария люто ненавидела музыку, которую крутили на радио, и в студии обычно слушала свой плеер. «Я эту херню всю не люблю, – мечтательно заявляла она, – я классику люблю. Бетховен там, Брамс, Лист, этот… Моцарт. И малышу тоже классику включаю. Сделаю погромче и прям наушники к пузу прикладываю. Ему нра-авится». Она нежно гладила пугающе большой живот. При взгляде на него сразу хотелось броситься искать таз, горячую воду и чистые простыни, и это несмотря на то, что до декрета Марии оставалось еще порядочно.
Мы не особенно много общались, так как за время моей стажировки виделись редко. Ночники работают два через два. Я обычно приходил на смену к Степе, который был временным ночником, пока ищут постоянного. То есть меня. Степа отрабатывал вечернюю смену и оставался на ночь. Я приходил в конце вечерней смены, мы выпускали вместе рекламу, я тупил, писал себе инструкции, как победить эту чертову машину – диджейский пульт, затем мы напивались как последние сукины дети, по очереди ходили за добавкой в круглосуточный неподалеку и напивались совсем уж как законченные бездари. Степа засыпал мертвецким сном на диване в курилке на входе, а я вместо него ехал домой на такси за счет конторы. Когда Степа пил в меру и был способен думать о будущем, он сдвигал стулья прямо в студии и спал рядом с пультом. Так он мог выпускать утреннюю рекламу, особенно даже не просыпаясь.
Понятно, что приходить стажироваться к другим диджеям, которых сменяла Мария, резона было маловато. Час в маршрутке на работу, два часа на работе, потом домой, возможно, своим ходом. И никакой моральной компенсации в виде алкогольного угара. Один пить не будешь, а людям, которым завтра на учебу или опять же на работу, этот алкогольный угар вообще не сдался. Поэтому с моей будущей коллегой мы не особо пересекались,
