даже в подобной ситуации я могла думать только о пустом желудке. С детства предо ставленая сама себе и не сильно затрудненная в деньгах я сумела избаловать себя и потому сейчас страх постепенно уступал место разуму и телесным желаниям.
– Усевшись у прутьев я постаралось рассмотреть работорговцев, но сгустившийся мрак не позволил мне этого сделать. Не знаю как они находили дорогу в горах, в подобной темноте, но мы не разу не останавливались и только время от времени к нам заглядывал Зайт. И когда стало совсем холодно Рябой закинул нам тюк с одеялами. Разобрав одеяла мы постарались уединиться настолько насколько это позволяла клетка и каждая погрузилась в свои невеселые мысли, только это уединение длилось недолго. Первый же услышанный нами вой заставил нас сбиться в кучку в центре клетки, где мы и просидели до самого утра, в тесной компании перепуганных девиц увозимых неизвестно куда.
– Люди всегда боялись ночной темноты, но стоило появиться первым лучам солнца и в людских умах зарождалась надежда, такова сила самосохранения и именно эта сила заставила меня утром умыться под конвоем Буйвола и позавтракать той бурдой, что он называл едой и именно эта сила заставила думать меня о побеге. Я умела выжидать и не торопиться, для начала я стала наблюдать…
– Никогда не видела такого рассвета, как в то холодное утро посреди диких гор! Прожив двадцать лет в городе, я любила поспать подольше и ни за, что не стала бы подыматься рано утром из-за какого-то рассвета. Клетка же позволила мне наблюдать прекраснейшее зрелище: солнце медленно начало золотить горизонт и при этом не забыло про розовый и даже про светло малиновый. Несколько облаков проплывавших по небу, гордые и величественные пушистики, они впитывали в себя эти невероятные краски. Мир вокруг нас просыпался, птицы уже вовсю пели свои гимны жизни и все казалось идеалистично прекрасным, поэтому кандалы, клетка и наши похитители казались на этом фоне отметиной проказы на лице красавицы…
– Наши надзиратели усилено отсыпались после бессонной ночи, но мы даже не смели пошевелиться. Цепи одетые на нас имели особые свойства, они гремели как сотня колоколов от малейшего шевеления. Одна из нас уже успела испытать на себе ласки плети Зайта за то, что она просто попыталась сесть поудобней и ее цепи побеспокоили уже почти уснувшего главаря.
– Девушка лежала в центре клетки, на животе, а ее спину покрывал толстый слой целебной мази. Как сказал Красавчик этот бальзам снимал боль и ускорял заживление, к тому же после этого бальзама не остаются рубцы на теле, а посему пороть они могут нас сколько им захочется.
– Пить? Дайте мне пожалуйста попить!? – Наконец смогла прошептать выпоротая девушка, но никто так и не посмел пошевелиться.
– Прости подруга, если мы пошевелимся, нас тоже выпарят.– Сказала девушка с коротко остриженными каштановыми
