спросил Ярош при очередной нашей встрече.
– Не боюсь. Мы от них отобьёмся, если что. Да и, по секрету вам скажу, у них ограниченный ресурс. Рассыпаются со временем, – я хитро подмигнул, – но на бандитов хватило. Если б не амулеты… – Я горестно покачал головой.
– Наслышан про эти чудеса. А вот скажите мне: у вас каждый день служитель по радио говорит? – весело спросил он. – Зачем?
– О! Наш настоятель не просто служитель, он старший! – ответил я глубокомысленным тоном. – Соответственно, приход для него – всё баронство. А выступает он раз в неделю, по воскресеньям. Так и назвал – воскресная проповедь. Каждый день, скажете тоже! – продолжил я. – Вы только представьте: с его комплекцией – и на донжон подниматься. Жалко мне его стало, не дай Спаситель, надорвётся раньше времени.
Мы улыбнулись.
Идею проповедей по радио подсказал я. И ему и мне надо было сближаться, а точек соприкосновения не находили. Вот и пришла мне эта мысль практически сразу после беседы с Мортусом. Сначала Хуго не понял, что я ему предлагаю, но потом, «въехав», сразу сел за составление первой речи, и вот вчера состоялся дебют. По-моему, удался. Вообще радио менялось. Теперь не только транслировались музыка и местные поздравления, но и зачитывались цитрусские газеты и местные новости, а не сплетни. Насчёт этого я лично провёл беседу с диджеями, а как им выкручиваться, оставил на их усмотрение. Мозги молодые, придумают корреспондентов.
За отдельную плату стали рекламировать дома «наших» купцов, и спрос на рации резко увеличился, а недавно открылись первые радиостанции в Цитрусе и Волчке под управлением тех же купцов.
Валет записал несколько музыкальных амулетов. Их называли «шкатулки» – за форму и наличие откидной крышки, как и в амулетах иллюзий. За счёт радио певец завоевал большую популярность, а его выступления «под открытым небом» собирали массу народа. За стеной замка сколотили сцену, зрители-простолюдины стояли. А сколько песен он знал! И сам сочинял. На мой вкус, талантливо. Пару раз он втайне от начальства ездил в Цитрус. Выступал там в богатых ресторанах. Говорил, удачно. Так что после отставки с голоду не помрёт.
Бригада уехала через пять дней, забрав наших пленных. За это время успели допросить почти всех обитателей замка, побывать на местах сражений, побеседовать с участниками и очевидцами и провести одну эксгумацию. Зачем – не признались.
Перед отъездом я снова беседовал с Ярошем:
– Есть конкретные зацепки?
– Увы. Одна надежда на дом Моргусов – может, там что узнаем, но сомневаюсь. На таком уровне посредников всегда несколько и цепочка всегда обрывается – убирают ненужных. То, что за этим стоит Лавия, было ясно с самого начала, но даже ноту им не пошлёшь! Вот так. На компенсацию можете и не надеяться.
– При чём здесь компенсация! Мне главное – чтобы подобное не повторилось! Графу тоже это не нужно. Или я не прав? – Я пристально посмотрел на Яроша.
– Что вы, барон, конечно правы! Это же подданные графа погибли! Мы будем копать и копать!
А
