style="font-size:15px;"> – А ведь вы врач, неужели вы не могли попросить помощи у коллег, у психотерапевтов, например.
– Я думала, но пересилить стыд, который испытаешь, рассказывая о своих проблемах, не смогла. Непросто это, ворошить своё грязное бельё. Да я бы и здесь не решилась, но вот Юрочке спасибо и Елене Николаевне. Хотя, знаете, после нашего карантина, может быть, и решусь… Когда я вам рассказывала, мне показалось, что всё не так безысходно.
С тем и разошлись. Прощаясь, Олеся Сергеевна в нарушение всех правил, которые она призывала всех соблюдать, каждому пожала руку.
И снова ждали наступления ночи. И каждый думал о том, насколько непрочно и зыбко внешнее благополучие… И нет, наверное, человека, у которого не было бы своего скелета в шкафу. Перед следующим собранием все получили коротенькую СМС-ку: «Захватите с собой хрусталь».
Заняли уже привычные места. Телефон осветил крупного мужчину, с сединой в густой шевелюре и тяжёлым подбородком. Кустистые брови, карие, почти чёрные глаза. Кавказский акцент в сочетании с низким голосом привлёк внимание, все мгновенно замолчали.
– Я Кайфеджан Виген Саркисович, предприниматель, мой род много лет живёт в Крымске, с 1915 года. Я возвращаюсь из Москвы домой, где заключал хороший контракт со своим новым партнёром. И встретили вот с племянником гостя из Франции. Извините мой русский, делаю ошибки… Но так задело за живое… Мне всех жалко, и я так думаю, что боится каждый. У кого-то страх больше, у кого-то меньше.
– Сначала хочу поднять тост за тех, кому пришла в голову эта гениальная идея, – Виген, подсвечивая фонариком, разлил армянский коньяк.
– Я весь день думал, о чём рассказать. И вот… В нашей семье из поколения в поколение переходит история. Она настоящая. В ней всё правда. О первой женщине, которая приехала в Крымск из Турции, где в апреле 1915 года совершилось страшное преступление, это когда турки убили почти всех армян. Она умерла больше двадцати лет назад, но мой отец так восхищался и любил свою прабабку, что всё записал. Ему один журналист помог. А я знаю наизусть. Расскажу по-писаному.
История четвёртая. Бегство.
– Акоп, вас будут резать! – краем уха услышала Бегруи, которая прошмыгнула во двор накормить собаку. Голос донёсся из-за закрытой двери домика для гостей.
Что это значит? Кого вас? Когда? Кто? – масса вопросов – и ни одного ответа. Такого ужаса она ещё не испытывала, даже когда тридцатипятилетний Акоп, которого она видела всего один раз, зашёл к ней, пятнадцатилетней, после венчания в спальню.
Тревога мешала ей заниматься ежедневными делами, она то и дело подносила к горящим щекам ледяные руки, пила воду, но легче не становилось.
Гость ушёл поздно, Бегруи только увидела, как мелькнула красная феска у калитки, – значит, кто-то из чиновников… Проводив гостя, Акоп не зашёл в дом, сел под яблоней, о чём-то задумался. Может, она ослышалась? Тогда почему Акоп так озабочен? Или она что-то сделала не так?
