она пришла в туфлях, юбке и блузке.
– Сегодня, если позволите, я буду хозяйкой, – она посветила ещё раз фонариком и передала Николаю бутылку вина.
– Вчера Юрик так искренне рассказал нам о себе… Меня, как учителя, заинтересовала директриса. Ведь не секрет, что тон работы учителя зависит от администрации. Вот в моей жизни всё было по-другому…
История вторая. Случай из педагогической практики.
– Я тебе говорю – ставь! – не то прошипела, не то громко прошептала директриса. Взяла со стола чёрную гелевую ручку для заполнения аттестатов и с силой всунула в руку Елены Николаевны.
На столе лежал бланк аттестата, новенький, неизвестно откуда взявшийся – все аттестаты заполнили вчера. Красиво было написано только ФИО: Белоносов Пётр Борисович.
Лицо Елены Николаевны пылало, в горле пересохло, ей не хватало воздуха. Запульсировало в висках. Сосуды, переполненные кровью, готовы вот-вот разорваться. Если бы это случилось, Елена Николаевна была бы счастлива. Но нет…Ручка в руках, аттестат перед ней…
– Я Белоносов Борис Степаныч, – всплыло в её памяти.
Это было перед Восьмым марта, впервые пришёл отец Пети Белоносова. Раньше на собрания приходила только мать, женщина стеснительная и немногословная. 11 «В» собирался есть торт, когда в кабинет вошёл этот… Кепку не снял, уверенно прошёл к учительскому столу, фальшиво улыбнулся, протянул пакет и слегка несвежий букет. «Ханурик какой-то», – мелькнуло в голове.
– Спасибо, – она взяла пакет, потому что сквозь него просвечивали «Родные просторы».
– С праздничком! Нам бы пошептаться, – заговорщически улыбнулся он.
По-хозяйски оттеснил к окну, заговорил вполголоса:
– Аттестат нужен отличный, Петька – лоботряс, понятно, но с кем не бывает… это никого не колышет. Поступать будет в хороший вуз. Договорись с коллегами. Время есть ещё. Мать, клуша, упустила паренька, но будь человеком – помоги, не выделывайся. Отблагодарю, не бойся…
Елена Николаевна опешила, еле слышно ответила:
– Я? Боюсь? Что вы себе позволяете? Почему на «ты»? Пете итак четвёрки дарят учителя. Я не могу…
– Не хочешь? Тогда пеняй на себя. Я хотел по-хорошему. Поставишь как миленькая, – он вышел, не меняя улыбки.
До конца четверти ходила под впечатлением. Когда вспоминала хищную усмешку Белоносова-отца, в районе солнечного сплетения появлялось сосущее чувство тревоги, холодело всё внутри. Коллеги посочувствовали и дали совет – пойти и спросить у директрисы. Такого в их практике никогда не было.
По предварительной аттестации Белоносов Пётр имел почти все четвёрки, физик поставил свою только после долгих уговоров Елены Николаевны – она побоялась усугублять ситуацию.
На весенних каникулах после педсовета Елена Николаевна зашла в кабинет директора. Долго мялась, путалась, пока директрисе это не надоело:
