палец, даже если ты беспомощно барахтаешься между двумя крюками. Страх может победить только злость, которая кипит, отогревая то, что заморозил ужас. И когда ты видишь палец, который согнулся не туда, тут остается только выть от бессильной злости, пусть и густо приправленной страхом. Иначе нельзя. По-другому ты будешь бит.
Андрей понял это не в ту ночь, а значительно позже, когда замочил одного придурка, пнувшего ему под яйца. Пнувшего просто так, от нечего делать. Это до того возмутило Андрея, что он вдруг забыл все страхи, которые хранились в шкафу его сознания в удобных ящичках: «Страх придурков», «Страх бандитов», даже «Страх девчонок», – и считали, что помогают ему жить, высовываясь при каждом удобном случае.
Перед ним стояла небритая ухмыляющаяся рожа. Несколько секунд назад она подошла к нему и развязано сказала:
– Что-то ты мне, парень, не нравишься.
– Чем? – стараясь избежать столкновения, терпеливо спросил Андрей.
– Слишком скорченный, – бросила рожа, и кроссовок «Найк» прилетел Андрею между ног.
Боль пронзила промежность и отозвалась в мозгу. Ноги Андрея подкосились, и он готов был грохнуться на землю, схватившись за яйца, которые только что приготовили всмятку. Но почему-то стиснул зубы и наполнился дикой ненавистью к отбросу общества перед ним.
«Врежь ему», – сразу же родилось в голове, перекрыв остальные мысли. И Андрей не раздумывая послушал совета и врезал снизу в жирный подбородок ничего не ожидающего гопника. Гоп от неожиданного отпора качнулся и грохнулся на задницу. В следующее мгновение злость направила тяжелый ботинок на толстой подошве в рожу парню, который задумал подняться. Голова того, как футбольный мяч от пинка, дернулась и врезалась в асфальт. Придурок стукнулся затылком и отключился. Он раскинул руки, точно призывал Андрея в свои объятия.
Андрей не мог представить раньше, насколько приятно зрелище поверженного противника и свершившейся мести. Иногда, когда жизнь особо доставала его, он запирался на ключ, включал погромче Bodycount и молотил кулаками воздух, точно невидимого соперника. Это помогало спустить пары и завалиться на койку после получасовых упражнений, успокоиться и включить что-нибудь менее агрессивное.
Названия песен Bodycount возбуждали в нем какое-то скрытое чувство, которому страстно хотелось подчиниться. «Кости дьявола», «Обряд ККК», «Мама должна умереть сегодня вечером», «Хозяева мести» – точно давали определение тому, что он чувствовал, но Андрей понял это, только когда дал по мозгам тому, кто испортил его настроение. Ему не хватало здоровой злости, чтобы противостоять современному миру, который стал похож на бесконечный триатлон и вечно испытывал его.
С тех пор злость заняла один из ящичков страха. Но у того оставалось еще довольно отделений в воображаемом шкафу, чтобы напоминать о себе по любому случаю.
Но то,
