Ванька постоянно совал мне его на руки… Он был так рад появлению этого сокровища. Потом я ушел в армию, загремел в тюрьму, когда я следующий раз его увидел, ему было лет шесть, он не слезал с Ванькиных рук, постоянно висел на нем как клещ… требовал игрушек, сладостей, устраивал истерики. Мне так хотелось выдрать его ремнем… Он даже как-то придумал, что я избил его, и мы с твоим отцом, Женя, впервые очень серьезно поссорились…
Роман вновь усмехнулся и смерил Адольфа взглядом, Женя с улыбкой переводил взгляд с одного на другого.
– Я просто ужасно ревновал его к тебе, Роман, и хотел, чтобы он был только моим, – продолжил Адольф, – что касается ремня, думаю, что у этой истории уже давно вышел срок давности… хотя мне он иногда снится. Он обладал удивительной способностью любить, беззаветно, со всеми твоими недостатками. Мне безумно жаль, что его нет с нами. Если бы он был жив, я был бы другим. А ты, Роман? Ты рассказывал Жене как ты познакомился с Ваней?
Роман отрицательно покачал головой и молчал, наконец он нехотя проговорил:
– Мне тогда было лет двенадцать, а ему лет десять, мы отдыхали в Ялте, я в пионерском лагере, он на даче с мамой и няньками. Когда он впервые появился на пляже один без нянек я избил его и велел больше тут не появляться. Он полез купаться с валунов, упал, нахлебался воды, мне пришлось вытащить его. С тех пор мы сдружились. Он был такой… глупый что ли, вечно лез куда не надо, мне приходилось присматривать за ним… Я не понимаю, к чему этот разговор, его давно нет…
Он снова угрюмо замолчал и Женя подумал, что он уже ничего не расскажет, его лицо стало еще более хмурым, разговор постепенно стих, каждый был погружен в свои мысли. Женя удивился, когда Роман вдруг снова заговорил:
– Однажды он подарил мне камень с дыркой, куриный бог, – совсем скупо процедил он, – он долго искал его на побережье, даже нырял, хотя боялся воды. И подарил его мне, он где-то слышал, что такой камень приносит счастье…
Женя молчал, ему почему-то стало непередаваемо грустно, словно тень тех давно ушедших лет на мгновение коснулась их своим почти неосязаемым дыханием…
– Он подарил тебе свое счастье? – невпопад спросил Женя и Роман бросил на него тяжелый взгляд:
– Ага. Видимо, тебя, – скупо процедил он и шумно встал из-за стола, – мне надоела эта ностальгия. Оплачивай счет, дядя Адольф, мы едем домой…
Адольф с улыбкой подозвал официанта, Женя послушно встал из-за стола, хотя они с Адольфом ранее договаривались, что после поедут в клуб. Роман открыл дверцу подъехавшего такси и кивком велел садиться, Женя также безропотно сел, Адольф тоже с улыбкой сел к нему на заднее сиденье. Роман угрюмо опустился на место рядом с водителем и жестом велел трогаться, почему-то его настроение стало совсем хмурым, Женя буквально кожей это ощущал, сердце кольнуло острой иглой, что возможно, он в чем-то виноват, он подавленно молчал, Адольф ободряюще ему улыбнулся и взял его холодную ладонь в свою.
– Ничего не хочешь мне сказать, дядя Адольф? – хмуро процедил Роман, обернувшись назад – что не хочется домой, хочется еще погулять?
