вошла в поезд и прислонилась к стенке тамбура, приходя в себя. От быстрого бега в голове шумело и кололо бок.
–Лика, – закричал Зарин. – Я еле тебя догнал.
Обернулась. Дядя от бега стал багровым, ему пришлось расстегнуть верхние пуговки мокрой рубашки.
–У меня ничего не вышло. Они отказались аннулировать сделку.
–Кто «они»?! – взвыла я. –Что ты натворил? Ты понимаешь, что я могу умереть?
–Я не знаю, это вышло внезапно. Они обставили как шутку.
–Подробнее, -чуть не плакала я. От истерики удерживал только шок. -С деталями. Кто? Когда? Где?
–В игорном доме, – с ужимками, достойными скромной девицы, уличенной в разврате, сдался он. –Хозяева пошутили, что готовы все простить в обмен на душу красавицы. Мы все посмеялись, что это было бы здорово и легко. А они говорят, племянница-то у тебя, красивая, наверное. Конечно, говорю, красивая, – захныкал дядя. -И кулон им, значит, показываю,– он пощупал шею, где раньше висела цепочка с моим портретом, – а там еще твой локон детский, который Мирка срезала при первой стрижке, – хныканье перешло в слезы.
–Это невозможно, – прошептала я, ситуация, наконец, доходила до мозга. – А дальше?
–А дальше они взяли кулон, а из-за шиворота хозяина возьми да появись облако с глазами хищника. Оно-то и заглотило кулон. Все очень быстро произошло. И хозяин довольный говорит, что сделка состоялась.
–Мамочки, – я почувствовала, как щеки обдало огнем. Горячие слезы побежали по заледеневшей коже. Поезд тронулся.
–Лика, прости меня, – Зарин шел за поездом, заглядывая в мои глаза, пока скорость состава еще позволяла. –Я не знаю, как так вышло. Прости меня, пожалуйста.
–Простить? – всхлипнула я. –Да я умру завтра. И чтоб ты знал – из-за тебя!
Ритуал
Я не смотрела, как Зарин опустился на перрон, роняя лицо в руки. Мы отъехали, служащий в поезде закрыл дверь, печально посмотрев меня. Жалеет. Прошла в вагон и села у окна, упираясь лбом в толстое подрагивающее стекло. Только бы успеть.
Как только приедем – сразу к декану побегу. Я у него не в любимчиках, но отказать ученице не должен, не в таком положении.
«А вот мама бы знала, что делать», – уныло подумала я и отключилась.
Сквозь сон чувствовала, как начался жар, заломило кости, в ушах поселился тонкий свербящий писк. Сидя спать неудобно, жестко, но проснуться еще сложнее.
–Приехали, – затормошила меня незнакомая женщина. Она дождалась, когда я открою глаза и направилась на выход.
Похоже, у меня поднялась температура. Сознание плавало, как в киселе. Я стянула с полки сумку и поплелась к дверям. Надо бы бежать, торопиться. Однако сил хватало ровно на то, чтобы заставлять себя медленно передвигать конечности. Не думала, что умирать так мучительно. Движения людей казались замедленными, а голоса – громкими. Собственное же тело обратилось в подтопленное желе.
Все мысли сводятся к еде. Это потому
