вместе со мной совершать намаз, они сошли с коней.
– Из какой волости вы, – спросил я, – и по каким делам едете?
– Мы, бурзяне, ездим по старшинским делам, – ответили они.
– Мы слыхали, – сказал я, – что бурзяне все поголовно скрываются, каким образом вы не убежали?
– Скрылись воры, – ответили они, – а мы, часть людей, остались.
– Почему вы говорите „воры“, – сказал я, – что же они у вас украли?
– Они ничего у нас не украли. Уехали, восстав против повелений падишаха, и сделались ему ворам.
– Против какого повеления падишаха они восстали и какое они совершали воровство? – спросил я.
– Убили управляющего заводом с его соратниками и скрылись, – ответили бурзянцы.
– Почему же убили? – спросил я.
– Этот управляющий заводом был жестоким злодеем. Он и его товарищи, запугивая нас, лишили наших земель и вод, насиловали на наших глазах жен и дочерей. Не стерпев подобных притеснений, они стали бунтовать, идя на смерть.
– Разве падишах дал повеление этому управляющему заводом совершать такие дела? Ваши башкиры разве теперь согласны отдать своих жен и дочерей на блудодеяния? – спросил я.
Бурзянцы как-то онемели и замолчали.
– Бороды ваши побелели, – продолжал я, – по наружности вы люди хорошие, а умы ваши все еще не просветлели, слова ваши неверны. Наверно, вы меня боитесь и скрываете свои истинные слова. Всякий мусульманин является благодетелем другого мусульманина. Считайте меня за своего. Народ нашей земли хочет выступить одновременно с населением всех четырех дорог; о ваших бурзянцах тоже говорили.
Они ответили:
– О друг, мулла Гали! Говорить с тобой откровенно мы боялись. Теперь мы узнали, что ты истинный мусульманин, стало быть, не следует скрывать тайну. По поводу притеснений этого проклятого управляющего заводом народ наш несколько раз ходил к мурзе Тевкелеву, но от него никакой пользы не было. Какая же может быть польза, когда они сами замучили людей, живущих ближе к Оренбургу, своими сверхповинностями. И мы предполагали выступить совместно с другими, но не могли терпеть дальше. Мы не были в состоянии выдержать и полдня. И народ наш восстал.
– Вот это верно. Весь народ так же, как и вы, намерен восстать, надеемся, что с помощью Аллаха мы достигнем своей цели, – сказал я, и мы с ними разошлись».
Этот эпизод в письме Батырши не выдуман автором, а имеет конкретную историческую основу – 15 мая 1755 года бурзянцы действительно убили заводчика Брагина и его помощников.
Примерно в это же время сам Батырша открыто обратился к мусульманам края с листовкой, в которой призвал выступить против правительственного ограничения обрядностей мусульман, а также запрещения местному населению свободно и беспошлинно добывать соль[46].
Восстание вспыхнуло 3 июля 1755 года и дошло до Казанского уезда, но сам Батырша, как считается, от руководства уклонился и скрылся со своими учениками в лесах.
Однако,
Сенатским указом от 16 марта 1754 года башкирам была запрещена свободная добыча соли из местных соляных месторождений.
